Я легла снова… Голос куда-то пропал, тело было сковано холодом. Что же делать? Я в морге… Как я могла сюда попасть?! Ведь по ощущениям я была жива: сердце билось, лёгкие дышали. Первым моим желанием было подать голос, чтобы меня, не дай Бог, не вскрыли, но от слабости горло и язык меня не послушались и не издали ни звука. Даже от простой попытки приподнять голову я чувствовала ужасную дурноту, в ушах звенело, и всё перед глазами расплывалось.
Человек в спецодежде между тем закончил свои манипуляции над мужиком и куда-то вышел. Я осталась одна в этом жутковатом месте, среди мертвецов, слабая, замёрзшая, но всё-таки живая. Во мне пульсировала жизнь, и пульс её с каждой минутой всё крепнул, постукивая в висках, щиколотках и запястьях… Домой, домой — вот чего мне больше всего хотелось. Домой, к папе… При мысли о нём у меня защипало в горле от близких слёз. Скорее домой… Я не хочу здесь находиться, я живая, я не должна здесь быть…
Мне стоило огромных усилий сесть на столе. Когда немного унялось головокружение, я попробовала встать на ноги, но они были как ватные, и я грохнулась на пол. Полежав чуть-чуть, начала снова подниматься. ДОМОЙ, ДОМОЙ, стучало в голове. Это было моё единственное желание.
Цепляясь за край стола, я кое-как встала. Поскорее уйти отсюда, добраться до дома, выпить горячего чаю, лечь в свою тёплую постель… Только бы дойти… Детали меня мало беспокоили, я вообще ни о чём не думала. Просто уйти и всё. В голове ещё позванивало.
Держась руками за стену, я поплелась по сумрачному коридору с низким потолком…
Только оказавшись на улице, я сообразила, что что-то не в порядке. А именно — на мне не было ничего, кроме простыни. Вернуться в морг, попросить назад мою одежду? Я растерянно огляделась. Какая-то незнакомая улица… Топать босиком по грязному сырому асфальту холодным и ветреным осенним вечером было не очень приятно. Куда идти? Я озиралась и никак не могла сориентироваться.
Кутаясь в простыню и дымя сигаретой, я сидела на стуле в тёплом кабинете, а за столом передо мной расположился строгий дяденька в форме и слушал мои сбивчивые объяснения.
— Так, так… Очень интересно. Какие необыкновенные приключения! — заметил он не без иронии. — Что пили?
— Ничего! — ответила я возмущённо. — Вот, оцените сами.
И я испустила в его сторону долгий выдох.
— Не надо, не надо, — поморщился он. — Если ничего не пили, почему шли по улице в таком виде?
— Да говорю же, я прямо из морга! — воскликнула я, удивляясь его непонятливости. — Я была дома, в своей постели, а очнулась там… На столе. Ещё немного — и меня бы вскрыли! Простынка эта на мне была, когда я пришла в себя на столе — ну, ею и пришлось довольствоваться. Про одежду я как-то… не подумала. Не знаю, почему… Наверно, плохо соображала. А когда вспомнила, я уже была далеко. И всё вокруг мне казалось незнакомым… Никак не могла сориентироваться, в какую сторону идти. Ну, тут ваши сотрудники меня и… гм, подобрали. Вот.
