До сих пор остается загадкой для всех, как ему удалось выйти из дома Роя той ночью, еще непонятнее как он нашел ключи от машины и поехал домой. Это заставило меня понять, что Никки пересек все границы и подвергал свою жизнь опасности чрезмерным злоупотреблением наркотиками и алкоголем. Но при этом казалось, что он был неуязвим.
16 ч.
Твою мать. Только что проснулся…, чем сегодня себя оправдать?
Возможно у меня снова грипп…
13 февраля, 1987.
Вэн Найс, 17 ч.
Весь день слушаю музыку и играю на гитаре.
Герои – почему мы смотрим на них? Из–за их музыки или из–за их образа жизни? Для меня важно и то, и другое. Мне — 29 лет, они говорят, что тебе пора вырасти из любви к рок–н–роллу, но это — такая огромная часть меня. Такое ощущение, что музыка воспитывала меня, усыновила меня, спасла мне жизнь.
ЛУЧШАЯ ДЕСЯТКА ЭТОЙ НЕДЕЛИ
Aerosmith
New York Dolls
Mott the Hoople
Sex Pistols
Sweet
Stooges
Queen
Rolling Stones
Ramones
T. Rex
14 февраля, 1987.
Вэн Найс, 18:20.
Я решил, что должен сделать кое–что ко Дню святого Валентина, чтобы отметить годовщину дня, как я умер. Я думаю позвонить Вэнити.
НИККИ: У меня был передозировка в Лондоне ровно год назад: в День святого Валентина 1986. Мы играли в Хаммерсмит Одеон (Hammersmith Odeon), и через секунду после ухода со сцены я поймал такси с Энди Маккоем (Andy McCoy) из Hanoi Rocks. Он отвез меня на героиновую квартиру по соседству. Я был пьян, и помню, меня очень впечатлило, что у дилера были чистые иглы. Когда он предложил уколоть меня, я согласился. Большая ошибка.
Проблема уличных наркотиков в том, что ты никогда в реальности не знаешь наверняка, насколько мощная доза у дилера, так что у меня был моментальный овердоз. Мои губы стали фиолетовыми: я умирал. Мне потом рассказывали, что дилер схватил свою бейсбольную биту и попытался вбить в меня гребаную жизнь. У него не вышло, так что он перебросил меня через плечо и выкинул меня в мусорный бак, потому что никому не нужна мертвая рок–звезда, лежащая рядом с тобой.
Потом я очнулся…, и я предполагаю, что у меня есть еще несколько темных секретов, которые никому никогда не рассказывают.
Я скажу тебе, я чувствовал себя дерьмом. Когда ты умираешь, каждый отдельный мускул в твоем теле ноет. Твоему телу пришел конец, потом оно думает, что ему делать, и когда его перезагрузили, каждое движение причиняет тебе боль. Плюс из меня выбили дерьмо бейсбольной битой. Второй концерт в Hammersmith Odeon не был самым приятным выступлением, которое у меня когда–либо было.
