В тесном подполье глухом, как гроб, хоронится сгорбленный скорбью, навеки безмолвный Бубыля.
Черви и плесень и всякие слизи кишат вкруг него и мутятся и точат жилище.
Закрывайте плотнее двери, не говорите громко о счастье, расточайте удачу, без оглядки живите!
Не ровен час… ты счастлив? — А он на пороге.
Слышишь, скользнуло? кто-то мышью загрызся.
Без кровинки, как сумерки, серый, водянистый он наводит стеклянные очи и смотрит — —
Забудешь? Припомни! припомни!
Темные мысли — что не вернется, непоправимо как черви впиваются в сердце, тянут всю душу, изводят… места мне нет…
Места мне нет.
На петушке ворот, крутя курносым носом, с гримасою крещенской маски, затейливо Кикимора уселась и чистит бережно свое копытце.
Га! прыснул тонкий голосок, ха! ищи! а шапка вон на жерди… Хи-хи!.. хи-хи! А тот как чебурахнулся, споткнувшися на гладком месте…
