до сих <пор> еще не раздалось ни на чьих устах. Ульяну Григорьевну благодар<ю> очень за письмо
>*. Обнимаю вас обоих, а Олиньке
>* поцелуй.
Весь твой Н. Г.
Адрес мой попрежнему: на имя Шевырева, в Дегтярном переулке, в собственном доме, близ Тверской. Я здесь еще пробуду неделю с небольшим.
Шереметевой Н. Н., 25 сентября 1848>*
55. Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ. <25 сентября 1848. Петербург.>
Письмо ваше, добрый друг мой Надежда Николаевна, я получил уже в Петербурге. В Москве я ожидал вашего приезда или ответа от вас, потому что Шевырев посылал вам[137] дать знать о моем приезде. Мне было жалко выехать из Москвы, вас не видавши, но так как я надеялся чрез три недели возвратиться назад, то и не предпринимал поездки в Рузу>* для свиданья с вами. Душевно благодарю вас за строки письма вашего, исполненные попрежнему любви и участия. Скоро надеюсь поблагодарить вас лично за всё.
Весь ваш Н. Гоголь. На конверте: Его высокородию Степану Петровичу Шевыреву. В Москве. Близ Тверской, в Дегтярном переулке, в собств<енном> доме. Для передачи Надежде Никола<е>вне Шереметьевой.
Халчинскому Ф. Л., сентябрь — октябрь 1848>*
56. Ф. Л. ХАЛЧИНСКОМУ. <Вторая половина сентября — начало октября 1848. Петербург>.
Гоголь весьма сожалеет, что не имел удовольствия застать дома Федора Лаврентьевича>* и передать лично поклон от Ивана Дмитр<иевича>>* из Константинополя.
Погодину М. П., октябрь 1848>*
57. М. П. ПОГОДИНУ. <Начало октября 1848. Петербург.>
Вот тебе несколько строчек, мой добрый и милый! Едва удосужился. Петербург берет столько времени. Езжу и отыскиваю людей, от которых можно сколько-нибудь узнать, что такое делается на нашем грешном свете. Всё так странно, так дико. Какая-то нечистая сила ослепила глаза людям, и бог попустил это ослепление. Я нахожусь точно в положении иностранца, приехавшего осматривать новую, никогда дотоле невиданную землю: его всё дивит, всё изумляет и на всяком шагу попадается какая-нибудь неожиданность. Но рассказов об этом не вместишь в письме. Через неделю, если[138] бог даст, увидимся лично и потолкуем обо всем. Я заеду прямо к тебе, и мы с месяц поживем вместе. Обнимаю и целую тебя крепко. Передай поцелуй всем домашним. Весь твой
Н. Гоголь.
Не позабудь[139] также обнять Шевырева, С. Т. Аксакова и всех, кто любит меня и помнит. Зеньков>* у меня был. Из него выйдет славный человек. В живописи успевает и уже почувствовал сам инстинктом почти всё то, что приготовлялся я ему посоветовать.
