Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали на широмыжку и как один раз, было, кандитор схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого короля; теперь совсем другой оборот. Все мне дают взаймы сколько угодно. Оригиналы страшные. От смеху ты бы умер. Ты, я знаю, пишешь статейки: помести их в свою литературу. Во-первых: городничий — глуп, как сивый мерин… “
Городничий. Не может быть! там нет этого.
Почтмейстер (показывает письмо). Читайте сами!
Городничий (читает). „Как сивый мерин“. Не может быть, вы это сами написали.
Почтмейстер. Как же бы я стал писать?
Артемий Филипович. Читайте!
Лука Лукич. Читайте.
Почтмейстер (продолжая читать). „Городничий глуп, как сивый мерин… “
Городничий. О, чорт возьми! нужно еще повторять! как будто оно там и без того не стоит.
Почтмейстер (продолжая читать). Хм… хм… хм… хм… „сивый мерин. Почтмейстер тоже добрый человек… “
(Оставляя читать.) Ну, тут обо мне тоже он неприлично выразился.
Городничий. Нет, читайте!
Почтмейстер. Да к чему ж?..
Городничий. Нет, чорт возьми, когда уж читать, так читать! Читайте всё!
Артемий Филипович. Позвольте, я прочитаю.
(Надевает очки и читает.) „Почтмейстер точь в точь департаментский сторож Михеев; должно быть, также, подлец, пьет горькую“.
Почтмейстер (к зрителям). Ну, скверный мальчишка, которого надо высечь: больше ничего!
Артемий Филипович (продолжая читать). „Надзиратель над богоугодным заведе… и… и… и… “ (заикается).
Коробкин. А что ж вы остановились?
Артемий Филипович. Да нечеткое перо… впрочем, видно, что негодяй.
Коробкин. Дайте мне! вот у меня, я думаю, получше глаза. (Берет письмо.)
Артемий Филипович (не давая письма). Нет, это место можно пропустить, а там дальше разборчиво.
Коробкин. Да, позвольте, уж я знаю.
Артемий Филипович. Прочитать я и сам прочитаю, далее, право, всё разборчиво.
Почтмейстер. Нет, всё читайте! ведь прежде всё читано.
Все. Отдайте, Артемий Филипович! отдайте письмо.
(Коробкину.) Читайте!
Артемий Филипович. Сейчас. (Отдает письмо.)
Вот позвольте… (закрывает пальцем) вот отсюда читайте. (Все приступают к нему.)
Почтмейстер. Читайте! Читайте! вздор, всё читайте!
Коробкин (читая). „Надзиратель за богоугодным заведением Земляника: совершенная свинья в ермолке“.
Артемий Филипович (к зрителям). И не остроумно! свинья в ермолке! где ж свинья бывает в ермолке?
Коробкин (продолжая читать). „Смотритель училищ протухнул насквозь луком“.
Лука Лукич (к зрителям). Ей богу, и в рот никогда не брал луку.
