— Ты так и не сказал, что думаешь обо всем этом.
— Мир един. — Джурван передал майору пару морковок и мешочек с остро пахнущими пряностями. — И все мы, от крохотных букашек до огромной горы, должны жить вместе, в гармонии друг с другом.
— Ты неправильно выбрал себе ремесло, папа. Тебе бы придворным быть. Ты способен все время что-то говорить, но при этом так ничего и не сказать.
Конова тяжко вздохнул, не переставая, однако, нарезать морковку ровными, тонкими кружочками. Покончив с ней, он вытряхнул в горшок пряности из мешочка. Вода тут же приобрела густо-янтарный цвет, а над костерком поплыли соблазнительные запахи.
Джурван никак не отреагировал на его слова. Он передал Конове алый корень кельсы и пучок ярко-зеленых ростков реймоны.
— Не забывай помешивать, а то пригорит.
Качнувшись на пятках, маг устремил взгляд наверх, в густой полог над головой. Ветви внезапно разошлись, и к его ногам упал тонкий солнечный луч.
— Империя мыслит подобно бычьему дракону. Можно навязать свою волю кому угодно, главное, давить достаточно сильно. Можно убить кого угодно, главное, кусать достаточно долго. Империя твердо верит в это и потому стремится отыскать то, чего не понимает, но тем не менее боится. Отыскав же, она либо овладеет им, либо убьет его.
— Да, но если бычий дракон расправит крылья, он может ходить по плохо замерзшему озеру и ловить рыбу в трещинах между льдин, не падая в воду.
Конова самодовольно расправил плечи. Надо же — он сумел обратить хотя бы одну из метафор старого эльфа против него самого.
— Подо льдом, сын мой, плавают не только рыбы. Но дракон не видит ничего, кроме собственного отражения.
— Ну ладно, а есть ли в этой басне мораль, применимая в ближайшем будущем?
Джурван посмотрел на сына, вскинув брови, и жестом напомнил ему о похлебке.
— Только молодые бычьи драконы ищут себе противника. Старые и мудрые лежат и ждут.
Конова размышлял над его словами, помешивая в горшке ножом. Время от времени он подсыпал еще морковки и трав. На поверхность всплыл ломтик картошки. Судя по его смугло-золотистому цвету, похлебка была почти готова.
— Если бы я не знал, что это не так, папа, я бы подумал, что ты пытаешься меня предостеречь.
Ломтик картошки кувыркался на поверхности. Конова подцепил его острием ножа и поднес ко рту.
— Имей терпение! — упрекнул Джурван, шлепнув сына по руке. Ломтик плюхнулся обратно в горшок. — А если бы ты научился раскрывать свой разум так же широко, как свой рот, тебе бы это пошло исключительно на пользу.
