– Ничего не чувствуешь? – вдруг спросил Торгаев, когда мимо проехал грузовик с солдатами.
– Не знаю, Стёп, разве что собаки как-то лениво сегодня побрехивают. И вроде дышится по странному тяжело.
– Не нравится мне, Макс, сегодняшнее утро… Будто что-то давит…
Максим пожал плечами, не зная что думать: то ли усталость накопилась за четыре дня то беготни, то лежания на чердаках сараев и две бессонные ночи, то ли чувство опасности играет тревогу.
Под комендатуру было отведено здание клуба. Получив сегодняшние штампики у дежурного – уже пятые по счёту по прибытию в Новосерповку, Масканин и Торгаев прошли в кабинет с табличкой "заведующий хозяйством", который Обдорцеву предоставил комендант. Так подгадалось, что комендант был в недавнем прошлом жандармом-оперативником пока не получил тяжёлого ранения. Он легко сошёлся с ротмистром и помогал чем мог, пребывая в уверенности, что Обдорцев и его люди в Новосерповке проездом.
– Явились, – усмехнулся командир группы, отхлёбывая чай из кружки. – Горазды ж вы спать.
Торгаев глянул на часы: 6:52 и удивлённо хмыкнул.
– Ладно, шучу, – сказал Обдорцев. – Чаю хотите?
– Эт можно, – кивнул Масканин, усаживаясь вслед за товарищем на стул.
– Кипяток в чайнике, заварка и сахар на подоконнике.
– Тебе с сахаром? – спросил у Максима Торгаев.
– Ну, давай с сахаром.
Пока тот делал чай, Обдорцев медленно прихлёбывал, задумчиво уставившись в одну точку. Когда две парующие кружки стали на стол, он успел допить и спросил:
– По дороге сюда ничего не заметили?
Масканин промолчал, а Торгаев пожал плечами и выдал:
– Гнетуха какая-то…
После его слов секунд на пять наступила пауза.
– Гнетуха, говоришь? – справился ротмистр. – А ты, Макс, что скажешь?
– Не знаю даже… – Масканин сделал глоток и подул в кружку. – Тут "чисто".
– Это понятно, что тут "чисто", – Обдорцев посмотрел на Торгаева. – Значит, гнетуха?
– Да всё вроде как обычно, – ответил тот. – Только в воздухе словно что-то такое разлито… Не знаю как и объяснить-то. Просто чую.
– Хреново, Стёпа, хреново, – насупился ротмистр. – Выходит, что что-то есть, но что именно – неизвестно. Нда, хорошенькое начало, нечего сказать…
– Начало? – спросил Масканин.
– Ага, оно самое, господа. Генерал Веретенников приезжает сегодня.
Масканин потёр подбородок, а Торгаев, глотнув и обжёгшись, отставил на время кружку.
– Хотел бы я сказать что-то определённое про свою чуйку, – тихо почти прошептал он, – но… ничего определённого пока сказать не могу.
