— Так день-то только начался, будет обязательно. Товарищ Сталин всегда берется за самое трудное.
В кабинете стало тихо, слова-то были политически правильны, да и, произнес я их убежденно.
Первым молчание нарушил Ливицкий:
— Вы считаете, товарищ Листвин, — слово «товарищ» он сейчас произнёс с нажимом, будто убеждая в этом кого-то, может быть и себя, — что война будет долгой и трудной?
— Да, — с грустью ответил я.
Неугомонный комбриг опять возмутился:
— Наша Красная армия быстро вышибет зарвавшихся негодяев обратно, и красное знамя будет развиваться над Берлином!
— Будет, — согласился я, — но не так быстро.
— Что ты понимаешь в военных делах! — Бабына рассвирепел, — Двадцать первая армия быстро добьет фашистов, а кавгруппа…
Он резко замолчал, и покосился на Строкова. Я очень грустно улыбнулся:
— Двадцать первая армия размазана тонким слоем от Пропойска до Лоева, а кавалерийская группа вместо уязвимых тылов наткнется на сорок третий армейский корпус. Товарищ комбриг, я в своем времени специально изучал именно это время!
— Зачем? — коротко спросил милиционер, до этого внимательно изучавший мой паспорт.
— Все пытался понять, почему мы так отступили.
— И к каким выводам вы пришли? — поинтересовался Ливицкий, и добавил — Товарищ Бабына, подождите.
Я вздохнул, ну что же, хотите правды, вы ее получите:
— Я прошу дать мне карту, хоть географическую. Так легче объяснить.
Строков, достал из планшета карту, развернул, внимательно просмотрел и, разложил на столе. Я присмотрелся, карта явно была приготовлена заранее, она была чистой. Нет, на ней были все города, реки, поселки, но никаких отметок, ни одной черточки не было. Взяв в руку карандаш, я стал быстро наносить на карту линию фронта, сразу предупредив, что это только приблизительные данные.
Очень внимательно изучив карту, комбриг зашарил по карманам, потом взял протянутую ему папиросу и глубоко затянулся. К этому моменту в кабинете курили все. Ливицкий положил на стол открытую коробку «Герцеговины Флор», что они, из Москвы их что ли возят, мелькнула мысль, и сам закурил первым.
Бабына оторвался от карты, ткнул папиросу в пепельницу, и со злостью произнес:
— Не подкопаешься. Действительно Полесск оборонять нечем, и самое обидное, незачем!
— А второй эшелон? — поинтересовался Заяц. Все посмотрели на меня. Но в ответ я смог только пожать плечами:
— Я же не нарком обороны. Второй эшелон формируется на линии Осташков-Вязьма-Киров, но вряд ли он придет к нам на помощь. Все силы сейчас уходят под Смоленск.
