«Что со мной происходит?» – повторял он, напрасно стараясь отогнать сам собой напрашивающийся ответ. Он не хотел признавать ту простую истину, тот очевидный факт, что Алиса взломала его до сих пор железное правило: не придавать значения такого рода связям.
Он положил на пульт администрации сумки с покупками и тут же сообразил, что не знает номера кабины, в которой провел ночь. Не знал он и фамилии Алисы, даже не помнил, на котором этаже она живет.
На каждом из шестидесяти этажей отеля располагалось по меньшей мере сто жилых кабин.
Дрожащей рукой он набрал на клавиатуре информатора «Алиса». На экране загорелось несколько строчек. В отеле жили полтора десятка Алис.
«Четвертый разряд», – дописал Снеер.
Надписи словно сдуло с экрана. На их месте появилась строчка, информирующая, что среди обитательниц отеля нет – и не было в течение недели – ни одной четверячки с таким именем.
«Это просто невозможно, – лихорадочно думал Снеер. – Ведь она открывала дверь собственным Ключом, комната явно была снята на ее имя». Он не сразу сообразил, что девушка могла воспользоваться псевдонимом либо вообще выдуманной фамилией.
Вопрос о молодой женщине с четвертым разрядом, живущей в отеле, породил на экране свыше сотни фамилий и номеров. Компьютер был терпелив, но Снеер сдался, оказавшись перед перспективой проверки всех кабин.
«Если она живет здесь… – подумал он, забирая сумки и направляясь к лифту, – я ее в конце концов встречу, хотя бы в баре на завтраке. Разве что…»
Он резко остановился у входа в лифт, блокируя механизм двери.
– Вы входите или нет? – шикнул на него какой-то нетерпеливый пассажир, поэтому Снеер вошел в кабину и нажал кнопку восемнадцатого этажа, где была его кабина, в которой он не был со вчерашнего полудня.
«Неужели всего этого вообще не было? – раздумывал он, в то время как кабина давно уже миновала его восемнадцатый этаж и задержалась на шестидесятом. – Приснилось или как? Там, в холле, на диване?»
Немного подумав, он не обнаружил никакого противоречия в своей гипотезе. Ни один материальный довод не подтверждал реальности встречи с Алисой. Это его обеспокоило. Неужто его мозг, утомленный столькими событиями, в сновидениях создал образ чувственной ласковой девушки – единственного в городе человека, которого искренне интересовала судьба Снеера в ту фатальную ночь? Он нуждался в таком человеке и… увидел его во сне?
«Если это был сон, значит, я начинаю постепенно сходить с ума! – подумал Снеер и со злостью вновь нажал кнопку лифта, чтобы попасть на свой этаж. – Истратить целую сотню из-за сонных галлюцинаций!» Однако поверить, что Алиса в действительности не существовала, он не мог. Слишком хорошо он помнил ее слова, слишком реально представлял себе ее лицо. Почему она назвала себя вымышленным именем, замела следы? Ведь она же сама вбивала ему в голову это имя, настойчиво убеждая помнить о ней.
