Следователь отпустил Колодного и отправился к костюмерам, куда уже давно послал эксперта с ультрафиолетовой лампой проверять костюмы участников вчерашнего спектакля на предмет наличия следов крови. Если бы улыбнулась удача и удалось обнаружить чей-нибудь костюм с этими следами, расследование можно было бы считать законченным. Но вероятность такого счастливого исхода оценивалась Блиновым как крайне низкая. Николай Николаевич был большим пессимистом.
И не ошибся. Эксперт при нем закончил осматривать последний костюм – темно-вишневое платье леди Макбет, пожал плечами и спрятал лампу в футляр.
– Чисто, – констатировал он. – Либо убийство совершил не артист, либо брызги не попали на одежду. Это и немудрено, удар-то был однократный, а при однократном ударе разбрызгивания крови и мозгового вещества обычно не происходит. Вот если бы преступник нанес несколько ударов, то каждый раз при извлечении орудия из раны летели бы брызги и осколки кости, а так… Шанс, конечно, был, но небольшой.
Следователь, изрядно уставший, собрал оперативное совещание в кабинете Богомолова. Он занял кресло худрука, а все остальные – Зарубин, Антон Сташис, Настя Каменская и оперативник из дежурной группы – разместились на стульях, стоящих вдоль стен.
– Ну, слушаю, – негромко произнес он и, подперев ладонью щеку, уставился на Зарубина.
– Я предлагаю основной рабочей версией считать попытку срыва спектакля, – бодро отрапортовал Сергей. – Сначала Богомолов, потом Лесогоров, и способ совершения преступления одинаковый, все одно к одному.
– С тобой ясно, – вздохнул Блинов. – Сташис, что скажешь?
– Надо покопаться в компе Лесогорова, – ответил Антон. – Мне кажется, он мог кому-то здорово насолить своими материалами. Что ему мешало писать статьи и отсылать их по электронной почте? Значит, они все есть на жестком диске. И блогом его стоит поинтересоваться. Колодный сказал, что наш потерпевший очень любил собирать информацию о жизни звезд. Мало ли про кого он что написал.
– Годится, – кивнул Николай Николаевич. – Вот и займись. А ты что скажешь? – Он перевел взгляд на опера с территории.
– Надо бы любовный фронт проверить, – не очень уверенно проговорил тот.
В принципе это правильно и вовсе не глупо, но он ведь был не в курсе истории с Богомоловым… Настя пожалела о том, что компьютер Артема теперь окажется в полном распоряжении Антона Сташиса. Вот бы ей получить доступ! Уж если Артем Лесогоров действительно хитростью пробрался в театр, чтобы разобраться в какой-то скандальной ситуации, то следы информации на этот счет наверняка окажутся в компьютере. Но что она может? Случилось бы все это на год раньше, когда она не только работала, служила, но и имела право полновесного голоса на совещаниях у начальника, тогда она, конечно, ни минуты не раздумывая, заявила бы, что компьютер потерпевшего берет на себя, и никто бы не возразил: возражать полковнику Каменской в последние годы считалось неприличным и было не принято. А теперь она – никто, человек с улицы. Спасибо еще Блинову, что разрешил присутствовать на совещании, а то ведь мог бы и «попросить». Интересно, он ее мнением поинтересуется? И если да, то когда? Прямо сейчас, при этом оперативнике, который не в курсе Настиного бесправного положения и считает ее сотрудником с Петровки, или потом, с глазу на глаз?
