После встречи в кабинете художественного руководителя Никиту Колодного попросили подняться в квартиру и в присутствии следователя посмотреть, не пропало ли что-нибудь и не произошло ли каких-то изменений в обстановке и вещах. Сделать это оказалось непросто, сперва Колодный категорически отказывался идти на место происшествия, бледнел, заикался и говорил, что не вынесет вида комнаты, в которой совершено убийство, потом все-таки дал себя уговорить. По квартире он ходил на трясущихся ногах и все время просил разрешения выйти на кухню попить воды из-под крана. Похмелье, видно, у него было тяжким.
– Я не очень хорошо знаю вещи Артема, – наконец изрек он, – но мне кажется, что все на месте. И компьютер, и папки вот здесь всегда лежали – они так и лежат. И тетрадка со стенограммами.
– Сколько было папок? – строго спросил Блинов.
– Не помню, кажется, три или четыре. Сейчас, погодите. – Колодный наморщил лоб. – Я каждый раз обращал внимание, что они были разного цвета, синяя, красная и черная, да, точно, значит, три. И я загадывал, в каком порядке они будут лежать, у меня примета была: если красная на черной – вечером спектакль пройдет средне, без куража, а если красная на синей – то будет хорошо. Мы, актеры, люди суеверные, в приметы верим.
– А если не красная папка на синей, а наоборот, синяя на красной? – насмешливо спросил Блинов.
– Тогда я с помрежем поцапаюсь, – вполне серьезно ответил Колодный. – Вы зря смеетесь, приметы всегда срабатывают, уж сколько раз проверено.
Он еще немного походил по комнате и остановился возле камина, разглядывая металлическую стойку для аксессуаров, потом растерянно посмотрел на следователя:
– Щипцов нет. Куда они делись? Кому они могли понадобиться? Здесь всегда был полный комплект: щипцы, кочерга, совок, щетка, или как это там правильно называется, я не знаю. А теперь щипцов нет.
– Их изъяли для проведения экспертизы, – холодно сообщил Николай Николаевич. – Это орудие убийства.
– О господи! – Колодный схватился за голову. – Я как-то не подумал… Да, конечно, мне же говорили, что Артема щипцами… забыл…
Все три папки – красная, синяя и черная – лежали на столе рядом с компьютером, сверху находилась тетрадь со стенограммами репетиций. И еще несколько разрозненных листов, испачканных кровью, – новые варианты ролей, подготовленные для сегодняшней репетиции. На полу рядом со столом – принтер, в нем остался распечатанный, но так и не вынутый текст пьесы «Правосудие» с последними исправлениями. Если полагаться на мнение Никиты Колодного, выходило, что из квартиры Лесогорова ничего не пропало. Но понятно, что речь может идти только о вещах очевидных, бросающихся в глаза. А что, если пропала всего лишь флэшка? Сколько таких флэшек может быть у пишущего человека? Ясно, что не одна и не две. И актер Колодный на этот счет ничего точно знать не может. А если речь идет о документе, находившемся в папке? Папка-то на месте, а вот что там внутри было и что осталось? Нет, пожалуй, идея привлечь актера к осмотру места происшествия оказалась не очень-то удачной.
