К тому же чифирь имеет свойство уменьшать человеческий желудок. Ведь не секрет, что каждый человек, попавший в неволю, первое время ощущает сильное чувство голода. Находясь на свободе, люди могут себе позволить есть, когда захочется и что вздумается, а здесь, в тюрьме, при трехразовом малокалорийном питании организму нужно какое-то время для того, чтобы перестроиться. Вот тогда на помощь и приходит чифирь. Раньше, когда в карцерах кормили через день, чифирь помогал арестантам продержаться свой срок на киче.
– Сейчас, Сергей Николаевич, чифирнем, а потом отобедаем чем Бог послал… – Смотрящий был явно рад встрече с известным авторитетом. С такими людьми всегда найдется, о чем поговорить, что обсудить и, может быть, даже чему-то научиться.
– Да ты не суетись, Матрос. Я думаю, за мной сейчас обязательно придут, я ведь еще с хозяином не разговаривал. А если меня не отправили к нему с этапки, то думаю, что его просто не было на месте. (Этапка – это место, куда сразу попадает заключенный под стражу, прибывший в следственный изолятор. Здесь его досконально обыскивают, потом сажают в стакан – маленькую камеру, в которой можно только стоять. Там он ожидает, пока дежурный помощник начальника СИЗО определит, в какую камеру поместить вновь прибывшего. – Прим. авт.) Ему сейчас доложат, и он обязательно захочет поговорить… Кстати, Матрос, хозяин-то не сменился? Так и есть Левашов?
– Нет. Левашов уже на пенсии. Сейчас хозяин Пантелеев, бывший начальник оперативной части, – пояснил Матрос.
– Понт, что ли? – Я искренне удивился словам Матроса, так как знал Пантелеева еще молодым опером. – Да, время летит… Ладно, разберемся. Кто сейчас смотрящий за тюрьмой? – спросил я, так как это нужно было выяснить в первую очередь.
Дело в том, что если в данный момент на тюрьме не было смотрящего вора в законе, то эти обязанности автоматически возлагались на меня.
– Вчера только уехал Гиви Сухумский, ушел на зону. Оставил вместо себя Нодара.
– Нодара? А кто это? Что-то не припомню такого бродягу…
Гиви Сухумского я знал хорошо, а вот погоняло нового смотрящего слышал впервые.
– Он не местный, из Армавира. Уже год здесь чалится. Показал себя с хорошей стороны; сначала за хатой смотрел, потом в своем корпусе карцеры разморозил. Дороги наладил. В общем, парень с понятием, – сделал свое заключение Матрос.
– Надо отписать ему, поставить в курс о моем приходе. И сделать это прямо сейчас, – распорядился я.
Матрос кивнул головой, и тут же передо мной появилась шахматная доска, листок и ручка. В двух словах объяснив ситуацию в своем послании, я свернул ее в тонкую полоску и отдал Матросу.
