— Друзья не могут заменить семью.
— Ты прав. Как мясная корова не может заменить молочную. Или может?
— Откуда эта привычка все время отшучиваться? — нервозно произнес Гаррет.
— Не терплю задушевных разговоров. Ты, кажется, тоже.
— Иногда стоит делать исключение.
— Ты считаешь, сейчас подходящий для этого случай?
— Более подходящего может не представиться.
— Ну, хорошо... — Килин еще мгновение раздумывала, затем, словно в некоем порыве, призналась: — Я хотела бы иметь собственную семью.
— Насколько сильно ты этого хочешь?
— Я верю, что однажды это произойдет. Но не хочу поспешных решений. Почему тебя это интересует?
— Мне не безразличен человек, которого я тащу на своих руках.
— Еще бы, ведь ты относишься ко мне с презрением.
— Как ты могла такое подумать? — рассмеялся Гаррет.
— А разве нет?
— Ты ошибаешься, Килин.
— В таком случае я хочу знать, как ты ко мне относишься, — заявила Килин.
— Не самое подходящее время.
— Как раз наоборот. Ты сам минуту назад сказал, что более подходящего случая для откровенности может не представиться.
Гаррет сделал вид, что задумался, а затем изрек:
— Я думаю, у вас очаровательный болтливый ротик и весьма острый язычок, мисс О’Доннелл.
— Я — это не только ротик и язычок.
— И ты не такая легкая, как кажется на первый взгляд.
— Давно мог поставить меня на ноги.
— Нет уж, коли взялся, то донесу. Кроме того, мне не нравится, когда калеки бегают по моим полям.
— Какой же ты грубиян, Гаррет Кинкейд! Какую еще гадость тебе не терпится обо мне сказать?
— То, что ты красавица. Но это ты и без меня знаешь.
— Моя мама написала в одном из своих писем, что женская красота — это капризный цветок, которому предстоит померкнуть. И следует взращивать плоды любви, чтобы непреходящая красота могла преобразить мир.
— Слова мудрой женщины.
— Она процитировала слова другого мудрого человека.
— Кого-то из великих?
— Да... твоего отчима.
— Это Дэрмот так сказал? — изумился Гаррет.
— Заметь, когда он это сказал, он был еще весьма молод.
— Молодец, Дэрмот.
— Наверное, поэтому моя мама любила и помнила его до последних дней своей жизни... Тебе есть чему у него поучиться, Гаррет.
— Интересно, Дэрмот носил твою маму на руках через все поле?
— Теперь ты точно не выронишь меня.
— И не собирался.
— Ты настоящий романтик, Гаррет.
— Я этого не слышал.
— Тогда я повторю.
Гаррет шутя наклонил ее головой чуть не к самой земле. Килин побледнела от испуга, а потом залепетала:
— Подними меня, Гаррет!
— Скажи волшебное слово, — смеялся он.
