— Когда-нибудь обязательно, — отшутился Гаррет, — но не сейчас...
Он отвернулся от Килин и посмотрел в сторону маяка, свет которого становился все пронзительней на фоне темнеющего неба.
— Итак, — он снова испытующе посмотрел на Килин, — ты хочешь пойти посмотреть маяк? Я помню, что ты не туристка, — ухмыльнулся Гаррет, — но все же приглашаю тебя поближе ознакомиться с главной достопримечательностью нашего острова.
— Почему ты думаешь, что мне это интересно? — повела головой Килин, отбросив волосы за плечи.
— Потому что именно на маяке Дэрмот впервые поцеловал твою маму.
— Он сам тебе это сказал? — заинтересовалась Килин.
— Нет.
— Значит, ты это придумал? — разочарованно произнесла Килин.
— Опять не угадала, — интриговал ее Гаррет.
— Объяснись, — нетерпеливо потребовала она.
— Дэрмот, будучи жителем этого острова, не мог найти более подходящего места для первого поцелуя. Все самые романтические истории здесь начинались именно с поцелуя на маяке, — доверительным тоном произнес Гаррет.
— И это дает тебе основание утверждать, что у Дэрмота и Бридж было так же?
— Не сомневаюсь. Ну, так как, идешь?
Подобная настойчивость смутила Килин. Ей действительно захотелось посетить эту местную достопримечательность. Еще в первый день пребывания на острове. Маяк привлек ее прихотливый взор сияющей белизной и изысканностью форм. Упоминание о местной романтичной традиции только подогрело ее желание. Но отправиться туда с Гарретом по первой его просьбе означало бы приобщиться к этой традиции. А романтические отношения с этим островитянином ее не интересовали. Поэтому Килин холодно произнесла:
— Уверена, ты найдешь более подходящую кандидатуру, чем я, чтобы отправиться вместе с ней в столь романтическое место.
— Ты неправильно меня поняла, Килин. Я не собирался тебя соблазнять, — смеясь, разуверял ее Гаррет.
— Не собирался... — недоверчиво повторила она.
— Не собирался. Какое нелепое подозрение, Килин. Я предпочитаю сначала хорошо узнать человека, а уже потом сближаться с ним.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Уже несколько часов кряду Килин читала письма матери к Дэрмоту, сидя в обеденной комнате гостиницы. Она была настолько захвачена этим чтением, что не замечала, как нарастает шум, до тех пор, пока ритмичные звуки музыки не стали проникать в ее стопы, преодолевая древесно-кирпичные перегородки.
Девушка спрятала очередное письмо в конверт, огляделась и только теперь заметила, что осталась в обеденной комнате одна. Она очень удивилась, потому что еще недавно здесь было полно народу. Теперь же кроме нее оставался лишь молоденький официант, который суетливо убирал со столов и нетерпеливыми взглядами давал ей понять, что она его задерживает.
