Этот мужчина такой сексуальный, такой пугающий и такой большой... Куда ей справиться с ним!
Поэтому наутро она решила позвонить матери и предупредить, что не сможет приехать на юбилей. Конечно, мать будет разочарована, но в этом нет ничего нового.
Вздохнув, она записала ночную работу на дискету, выключила компьютер, налила себе в кухне стакан чаю со льдом и взялась за трубку.
* * *
— Что?!
— Ты же знаешь меня, дорогая, — счастливым тоном тараторила миссис Мэтьюз. — Я не могла радоваться одна такой хорошей новости.
— Ты... кому-нибудь уже сказала? — Сара крепче сжала трубку. Ее надежды отказаться от поездки рассеивались с каждым словом матери.
— Ну конечно, дорогая! Я должна была сказать Паркеру и Энн, что все в порядке и можно не опасаться неловких сцен. Энн вроде бы восприняла новость с облегчением. А Паркер, похоже, и не беспокоился. Он не сомневался, что ты разумно воспринимаешь все случившееся.
Сара почувствовала, что у нее заломило в висках.
— И знакомые девушки спрашивали, будешь ли ты на юбилее. Естественно, мне пришлось сказать им.
Естественно! Сара беззвучно застонала. Это обстоятельство она не предвидела.
— Ты еще не делала покупки? Почему бы тебе не приехать на следующий уикенд? Мы могли бы подобрать тебе что-нибудь подходящее. Отец говорит, что он заплатит. Я же понимаю, ты не можешь позволить себе приличный туалет. Вряд ли твои каракули приносят хорошие деньги...
Сара закрыла глаза. Она давно отказалась от попыток объяснить родителям свой выбор профессии. Они не способны понять, что писание — та область ее жизни, где ей не надо беспокоиться, почему она не такая, как все. Людям нравились ее романы. Им было все равно, что она не умеет вальсировать, вести пустые разговоры или тратить годовую зарплату за одно посещение магазина. Здесь она могла быть такой, какой хотела. Сегодня — сексуальной женщиной-вамп, завтра — искателем приключений, мастером шпионажа. И главное, без всяких последствий. Никто не пострадает, и никто не обидится. К тому же она чертовски хорошо зарабатывала на своих фантазиях. Хотя родители в это не верили. Элизабет Мэтьюз и представить не могла, что женщина может желать другую жизнь, не такую, какую вела она, светская женщина.
— Прости, мама, но я не смогу приехать на этот уикенд. Я попрошу Кэйт помочь мне что-нибудь выбрать.
Разочарованное молчание.
— Дорогая, ты позвонила потому, что хотела что-то сказать? — спросила наконец мать.
— Н...нет. Я... я только хотела сказать, что... мм... мой молодой человек хочет поскорее познакомиться с тобой и папой, — дрожащим голосом солгала она.
