— Придется чаще вытаскивать вас из вашего кабинета, Гидеон. Вы слишком много времени проводите за компьютером. Едем домой и приготовим ужин. А позже, — запнулась она, — я покажу вам, что такое настоящее наслаждение. Верх блаженства.
Воцарилось полное молчание.
— Я думал, мы решили не доводить ситуацию до этого.
Ей показалось, что ее лицо полыхнуло румянцем, и она схватилась за щеки.
— Я имела в виду мороженое, Гидеон. Миссис Уильямс очень расстроилась из-за моего ночного набега на холодильник. Это — ее владенья. Правда, после того, как я подкупила ее большой порцией мороженого «Мятный восторг», она совершенно перевоплотилась. Стала моей абсолютной единомышленницей, но все-таки не знаю, что она скажет по поводу нашего похода по магазинам. — Кэролайн дотронулась до полной тележки.
— Дадим ей взятку, — подмигнул Гидеон.
— Мороженым?
— И оливками, — пообещал он.
Восхищение переполняло ее. Этот мужчина держит в руках целый мир. У него есть деньги, недвижимость, бизнес. Он умеет очаровывать женщин, когда захочет. Сестра обожает его. И дом — предел желаний. Однако он что-то упустил в жизни. Двенадцать сортов оливок... Подумать только!
Она — настоящий торнадо в женском обличий, сделал вывод Гидеон, наблюдая, как Кэролайн перерабатывает гору овощей.
— Вряд ли процесс приготовления пищи — приятное зрелище, — предупредила она его, — я не самая рассудительная и аккуратная женщина в этот момент.
Восторг открытий, момент истины, думал Гидеон, отмечая про себя, как ловко она чистит овощи, бросает их в кастрюлю и одновременно захлопывает дверцы шкафа восхитительным движением бедер. Эта хрупкая женщина являла собой воплощение энергии, натиска. Ее жесты околдовывали, лишали разума. Чем быстрее она перемещалась по кухне, тем сильнее он чувствовал свою вину. Если его кухарка и заболела, она-то не обязана замещать ее.
— Кэролайн, — произнес он, нежным прикосновением привлекая ее внимание, — позвольте помочь вам.
— Вы хотите помочь?
На самом деле он желал подхватить ее на руки, успокоить, убедить в том, что это не самая важная сторона жизни. Всего лишь еда. Он готов довольствоваться любыми блюдами, плохими и хорошими.
Он пододвинулся и, натолкнувшись на быстрый панический взгляд, вспомнил: последний раз, когда они встретились на кухне, в воздухе витал аромат соблазна.
— Всем нужна еда: нам, мне. Откровенно говоря, я почувствую себя уютнее, если вы покинете кухню.
Осознав, что своим присутствием мешает ей, он поклонился и отправился в столовую на поиски серебра, посуды, свечей.
