Вельбот выглядит необычно. До бортов он набит скарбом эскимосов — кадками, обросшими сантиметра на два-три жиром, шкурами, ведрами. Сверху положен остов байдары, размещены шесть собак. Пропитавший вещи моржовый жир плюс копальгын — мясо не первой свежести — издают такое зловоние, что при лавировании на подветренной стороне становится трудно дышать.
Как только мы выходим из устья бухты, около вельбота начинают показываться лахтаки! Эскимосам, вооруженным новыми, только что выданными мною винчестерами, естественно, не терпится опробовать оружие. Но позы стрелков, восседающих на своих вещах, настолько неудобны, что ни (один выстрел не достигает желанной цели. Кроме того, среди собак есть самка, и псы так настойчиво за ней ухаживают, что вельбот превращается в настоящую псарню. Стрелкам поминутно приходится отвлекаться, чтобы наградить то одну, то другую собаку солидным тумаком. Неудачей стрельба вывела из равновесия эскимосов, привыкших стрелять без промаха. Желая во что бы то ни стало попасть в цель, они вместо пробных одного-двух патронов выпускают по целому магазину. Но результаты те же. Наши выстрелы, очевидно, привлекли внимание колонистов, и они коже решили поохотиться. Сквозь густую пелену начавшегося снега и дождя мы видим, как из бухты выходит вельбот Иерока и чья-то байдарка.
Прекратив стрельбу, продолжаем путь. Ветер неблагоприятный, и мы едва движемся вперед. Наконец вельбот подходит к отлогому участку, мы высаживаем на берег собак и заставляем их тянуть бечеву. Начинаем продвигаться быстрее. К вечеру густой лед у берега снова заставляет нас принять на борт собак и идти мористее.
Сумерки сгущаются и лишают меня возможности ориентироваться по берегу. Полагаюсь исключительно на часы и держусь насколько возможно берега. Мне немного тревожно: на вельботе иду этим путем в первый раз, а линию, по которой проходил полет в бухту Сомнительную, трудно сопоставить с линией пути вельбота. К тому же Анъялык, который правит вельботом, с трудом держит его вдоль берега. Северный ветер крепчает и гонит вельбот в море. В 11 часов вечера я даю команду держать на берег.
Неожиданная удача: в полной темноте мы входим прямо в горло бухты; Это приводит эскимосов в восхищение, кривая моего авторитета рывком поднимается вверх, так как они убеждены, что я правильно высчитал пройденный нами путь по часам. А то, что мне неизвестно даже точное расстояние до Сомнительной, им, видно, и в голову не приходит.
