Мулланур, хоть и мечтал о другом, более серьезном задании, с увлечением взялся за это дело. Собирались кружковцы по субботам, и поэтому свои сборища они решили назвать «Шимбе» — суббота. На занятия кружка приходили не только татарские юноши, но и башкиры, казахи.
Эти регулярные субботние встречи происходили у Габитовых. В их дом Мулланура ввел все тот же Хусаин Ямашев. Хозяйка дома была женщина удивительная. Во всяком случае, даже в интеллигентных татарских семьях тогда было немного таких. Начать с того, что она свободно говорила и читала на нескольких языках, великолепно знала литературу — не только русскую, но и европейскую. Но вся любовь ее сердца была отдана родной, национальной культуре. Она взяла себе за правило устраивать в своем гостеприимном доме встречи молодых людей с самыми выдающимися представителями татарской интеллигенции. Так, благодаря ей Мулланур и его друзья познакомились со всеми мало-мальски известными в то время татарскими поэтами и писателями: Гафури, Амирханом, Камалом… В другие вечера они наперебой сочиняла острые политические эпиграммы, звонкими молодыми голосами распевали «Марсельезу», революционные песни. Попробовали самостоятельно разыграть на домашней сцене несколько пьес — это были первые в ту пору театральные постановки на татарском языке.
Сперва все это было чем-то вроде веселого досуга, свободного, ни к чему не обязывающего, хотя и увлекательного времяпрепровождения. Но день ото дня их встречи становились все более серьезными и целеустремленными. Все чаще велись по вечерам жаркие политические споры. Все чаще появлялся на этих вечерах Хусаин Ямашев, осторожно, исподволь, то короткой репликой, то рассказанной к месту какой-нибудь историей направляя течение беседы в нужную сторону.
Мулланур, конечно, понимал, что Хусаин придает этим встречам определенное значение, вовсе не считает их веселой детской забавой. Но в глубине души он все-таки был слегка обижен на своего учителя. Он считал, что давно уже заслужил, чтобы ему поручили более ответственное, а главное, более опасное дело. Тем более что время было бурное: шла весна 1905 года.
И вот однажды, на слова не сказав Хусаину и другим старшим товарищам, Мулланур со своими юными друзьями — реалистами, гимназистами, курсистками, было среди них даже несколько студентов — решился на самостоятельную дерзкую вылазку. Вышли на улицу и шумной толпой, распевая «Марсельезу», двинулись к железнодорожному мосту через речку Казанку. Запрудили мост и стали там сплоченными рядами в ожидании поезда. И вот вдали раздался свисток паровоза, все ближе и ближе стук колес на рельсовых стыках. Грохочет летящий на полном ходу состав, все ближе и ближе нестерпимо резкий паровозный гудок. Крепко взявшись за руки, отчаянные юноши и девушки стояли на месте, смело глядя на мчащийся прямо на них поезд. Сердце замирало от ужаса. Кто кого? У кого не выдержат нервы? У кого-нибудь из них? Или у машиниста?
