- Чтоб мой Ванечка да насильник? В жизни не поверю! – еще пуще зашлась мать. - Знаю я, как вы эти признания получаете! Невинного человека в тюрьму посадили, а преступник на воле гуляет! Это вы - убийцы… Да как вам не стыдно то?
Один из присутствующих направился к графину с водой и затем протянул стакан посетительнице. Неожиданно третий мужчина возле окна не без любопытства в голосе произнес:
- Скажите, голубушка, вы знали, что ваш сын страдает половым бессилием? Что он с трудом может совершить половой акт? Он вам доверял свои беды?
- Александра мне ничего такого не рассказывала. Что вы за глупости все говорите! Как же не мог, если у них двое ребятишек? А вы еще его насильником обзываете!
- Скажите, - будто ничего не расслышав, продолжал тот, - какие отношения у вас были с мужем? Он вас избивал? Вас на глазах мальчика или самого мальчика?
- Жили мы обычно. Как все. Ну, наказывал иногда… Что в этом такого?
- Еще вопрос. Принижение чувства собственного достоинства у сына, принижение его мужественности было как-то связано с его половыми органами? Может, быть кто-то в семье, возможно шутливо, говорил что-то неприятное или болезненное об этом?
- Не-ет… - всхлипнула женщина и сделала пару глотков воды. – Если бы помнила, то наверняка сказала бы… Что мне сейчас уж скрывать? Девушек у него долго не было точно, - ведь он учился много…
- Еще один нескромный вопрос. Ваш сын как-нибудь иначе проявлял свою сексуальность в подростковом возрасте? Занимался онанизмом?
- Что вы такое говорите?! Срам какой!
- Это важно. Вы можете вспомнить?
Посетительница расстегнула верхнюю пуговицу. Оперлась на клюшку и прошептала:
- Было один раз. Застукала его за рукоблудством. Лет тринадцать ему было. Пришла пораньше домой, заглянула к нему в комнату, а там…Исхлестала его почем ни попадя, чтобы дурака то не валял. Попугала тоже. Говорят, что кто этим делом занимается – дети инвалидами или слабоумными рождаются. Слава Богу, Господь миловал. Все детки здоровехоньки… радость наша…
- И больше его за подобным занятием не замечали?
- Нет. Как бабка отшептала. Он потом плакал. Извинения просил. Я, почитай, с месяц с ним потом не разговаривала…
Не добившись своего, мать заключенного ушла. А профессор Кравченко, переглянувшись с Андреем Львовичем, и обращаясь больше к самому себе, подытожил:
- А ведь все могло бы быть по -другому…
- А эти подробности вам зачем? – не понял Ковалев.
- Диссертацию пишу о причинах подобного социального явления на примере вашего подопечного. Полезная вещь. Может, кто-то и заинтересуется… Нет, все – таки удивительно, что именно вы его поймали! Как вы его вычислили то?!
