На этом беседа с пациентом была закончена. Уклонившись от настойчивых расспросов хозяина дома и его жены и наказав им хорошенько ухаживать за больным и ни в коем случае не подпускать его к дому Тэннера до тех пор, пока оттуда не будет увезено тело Блейка, доктор поехал к себе
домой, с каждой минутой все более и более дрожа от волнения. Нетерпение, с которым он жаждал ознакомиться с содержанием предсмертных записей поэта, не помешало ему, однако, поставить машину в гараж, подняться в дом, переодеться в уютный домашний халат и даже, достав из аптечки склянки с успокоительными лекарствами, разместить их на столике у кресла. И только после всех этих приготовлений доктор взялся за рукопись. Неспешно разложив листы в порядке их нумерации и оттянув тем самым процесс чтения еще на добрый десяток минут, доктор в конце концов погрузился в изучение текста.
Наверное, не будет лишним рассказать в двух словах о событиях, имевших место после того, как доктор прочитал всю рукопись от начала до конца. При этом следует отметить тот немаловажный факт, что никому и никогда не довелось бы узнать об этом поразительном документе, если бы не миссис Морхауз, супруга доктора, которая надежно спрятала рукопись от своего мужа, пока он, пребывая после ее прочтения в состоянии глубочайшего транса, неподвижно сидел в своем мягком кресле, уставив невидящий взгляд в потолок и никоим образом не реагируя на громоподобный стук в дверь кабинета, способный, наверное, разбудить обитателей египетских гробниц. Но как бы чудовищен ни был этот документ, а в особенности то явное изменение стиля в конце его, невозможно, тем не менее, отделаться от чувства, что изрядно просвещенный в местной мифологии доктор узрел в этих записях некий недоступный другим смертным (к великому счастью для последних) высший ужас . Вообще же, практически все жители Фэнхема придерживаются того мнения, что знание доктором большого количества местных преданий и сказок, услышанных им от деда в пору его юности, сделало его обладателем неких особых сведений, в свете которых жуткий дневник Ричарда Блейка обрел в его сознании новое, совершенно определенное и разрушительное значение, почти непереносимое для человеческого ума. Возможно, именно поэтому он так долго не мог оправиться после того июньского вечера и с такой неохотой позволил ознакомиться с содержанием рукописи жене и сыну (сам же он с великим удовольствием сжег бы эту дьявольщину в камине, если бы не вмешательство домочадцев, с большим трудом отговоривших его от этого). Но самое интересное заключалось все-таки в той замечательной быстроте, с которой доктор, во-первых, приобрел дом Тэннера в свою собственность, а во-вторых, приказал снести его до основания, да при этом еще и выкорчевать все растущие на болоте деревья, несмотря даже на значительную их удаленность от дороги. С той поры и вплоть до настоящего времени на все попытки заговорить с ним об этой давней истории он реагирует упорным молчанием – наверняка он намеревается унести эту тайну с собой в могилу, будучи уверенным в том, что, избавившись от ее тяжкого бремени, мир изменится к лучшему.
