- Если почувствуешь признаки отравления кислородом, - серьезно предупредил Данила, - сразу скажи, я дам тебе подышать из выхлопной трубы.
Асфальтовое покрытие закончилось, завывая двигателем, “скаут” преодолел крутой участок грунтовки и въехал во что-то, напоминающее относительно ровную просеку, с левой стороны за деревьями протянулись шпалы узкоколейки, однако без рельсов.
- Когда я сюда приехал в первый раз, - заметил Данила, перехватив его взгляд, - рельсы еще были, а теперь - черти унесли, осталось метров триста, возле самой лесопилки. Наверное, потому, что туда далеко добираться от дороги. Зато, - он усмехнулся, - теперь здесь можно проехать, черти расчистили просеку для грузовиков.
- А зачем она вообще нужна?
Данила пожал плечами.
- Наверное, прорубили, когда строили железную дорогу, - он осторожно объехал пень. - Саму-то узкоколейку проложили, не мудрствуя лукаво, прямо по старой дороге пана Комарницкого.
Через полчаса осторожной и медленной езды они добрались, наконец, до конечной станции.
Здание не было похоже ни на замок, ни на лесопилку, более всего оно напоминало небольшой старинный вокзал - вытянутое, приземистое, красный кирпич, сводчатые окна и дверной проем, остроконечная крыша ржавого железа с остатками зеленой краски. Впечатление дополняли рельсы и разгрузочная площадка из растрескавшегося бетона. На первый взгляд красное строение казалось вросшим в хвойно-лесистый склон горы, но иллюзия пропадала, если приглядеться к размерам сосен, и становилось понятным, что между задней его стеной и склоном имеется некоторое пространство, к этим играм перспективы в горах еще следовало привыкнуть.
Когда, вырулив на бетон, Данила выключил двигатель, и они вышли из машины, на них обрушилась тишина. Не было даже птиц, не было движения воздуха. Купол неба был, как голубое стекло. Темная хвоя вокруг могла быть осенней, летней или зимней, как на картине, где не меняются времена года. Красное здание было нарисовано на ее фоне - безмолвное, принадлежащее к любому веку. Андрей подошел к краю платформы - здесь кончались рельсы, которые не начинались нигде.
- Ну что, старик, - Данила, стоя у мощных дубовых дверей, потряхивал связкой ключей, - войдем?
Замок проскрежетал, проскрипели в тишине петли, и они шагнули в полумрак сводчатого помещения.
- Как видишь, старик, - говорил Данила, пробираясь между грудами и штабелями кирпича, - здесь еще работы и работы. Но сейчас мы идем в твои апартаменты.
