— На крышах не встречается столько дерьма. Ну ладно, теперь ответь, сколько у этого человека укрытий?
— Не то шесть, не то семь, — отозвалась Мопса. Она определенно была смущена. Проницательность собеседника ее поразила.
— Зачем ему столько?
— Ну… чтобы прятаться и заметать следы.
Ветер утих, и запах канализации перестал ощущаться, но Лайам уже принял решение.
— Пошли, — скомандовал он. — Раз уж мне придется с тобой куда-то идти, то для начала нам следует заглянуть в баню.
— В баню? — удивилась Мопса, приноравливаясь к широким шагам Лайама. — Я ни в какую баню идти не могу.
— Это еще почему? — спросил Лайам. Он был занят — следил за верхними этажами, выискивая там мальчишек со спущенными штанами.
— Ну… потому, что у меня нет денег.
— Я заплачу, — рассеянно сказал Лайам, продолжая поглядывать вверх. — Какие еще у тебя есть причины не расставаться с собственной вонью?
Других причин Мопса выдумать не смогла и затрусила рядом, шлепая босыми ногами по мостовой. Они подошли к городской бане, уже успевшей послужить Лайаму хорошим ориентиром. Это было одноэтажное невзрачное здание, вдоль стен которого тянулись крохотные, забранные решетками окна, запотевшие изнутри. Прихожей бане служила маленькая комнатка с двумя дверьми, ведущими к раздевалкам, с двумя деревянными стойками перед ними. Пол помещения был вымощен кафельной плиткой, мокрой и скользкой. Осторожно ступая, Лайам подошел к стойке, над которой висело изображение женской фигурки.
— Мою племянницу нужно выкупать, — сказал он сидящей за стойкой толстухе. Женщина заглянула ему за спину и вытаращила глаза.
— О, Урис! — воскликнула она изумленно. — Где вы ее так извозили?!
Мопса ответила ворчанием, весьма смахивающим на ругательство, и Лайам поспешил улыбнуться.
— Боюсь, она слишком долго играла на улице, а моя сестра вот-вот должна явиться за ней. Я просто не могу вернуть ее матери в таком виде.
Убийственный взгляд Мопсы окончательно смутил бедную женщину, и с лица ее сбежал последний румянец.
— Но и я не могу в таком виде пустить ее в общий зал, — пробормотала она, запинаясь, затем моргнула и, взяв себя в руки, перевела взгляд на Лайама.
— Может быть, тогда тут найдется какая-нибудь кабинка с умелыми банщицами? — предположил Лайам, подбрасывая на руке кошелек. — Понимаете ли, девочка была у меня в гостях, но я плохо за ней следил и теперь хочу исправить свою оплошность.
Женщина не поверила ни одному слову странного посетителя, но звон монет сделал свое дело.
