Дейзи приехала в Мальборо-Хаус и выложила всю эту историю принцу. Она хоть и была взволнована, выглядела, тем не менее, обворожительно. Тот был так тронут слезами, катившимися из ее прекрасных глаз, что пообещал помочь.
Конечно же, они стали часто видеться, обсуждать, что можно сделать и как поступить, чтобы заставить леди Бересфорд отдать то злополучное письмо. Теперь Дейзи уже глубоко раскаивалась, что написала его.
Но прежде чем принц смог помочь даме, оказавшейся в столь сложной ситуации, он успел влюбиться в нее.
Это было не простое влечение, как в случае с Джерсийской Лилией и другими его привязанностями. По его собственным словам, он был «тронут глубиной чувств».
Ему требовалось поговорить о своих переживаниях с кем-нибудь, кому он доверял, и он сделал маркиза своим наперсником.
Маркиз мог только выслушать принца и посочувствовать ему.
Он пытался отвлечь мысли Берти от предмета страсти разговорами о своем орудии. Поэтому тот так встревожился, когда Уотсон исчез, и тут же предположил похищение, в котором заподозрил молодого кайзера.
— Мы должны что-то предпринять, Ирвин, — говорил принц маркизу. — Самым верным шагом будет, если вы поедете в Берлин и своими глазами увидите, что замышляет этот паршивец. Я ему не доверяю. С него же глаз нельзя спускать!
Маркиз согласился, что иного выхода нет, и внес соответствующие изменения в свои планы.
По возвращении домой после скачек в Энтри он обнаружил довольно интригующее письмо от барона фон Хоненталя. В нем говорилось, что узнав о намерении маркиза посетить Берлин, барон просит его оказать ему любезность — остановиться в его доме на правах гостя.
Маркиза удивило это приглашение, хотя он припомнил, что несколько раз встречался с бароном, когда тот приезжал в Лондон.
После некоторых размышлений предложение барона показалось ему чрезвычайно благоприятным. Барон был довольно влиятельным человеком в Берлине, и он, несомненно, познакомит его со многими людьми, которые могут быть в курсе намерений кайзера относительно оснащения Германского военного флота.
—Я принимаю это приглашение, — сказал маркиз своему секретарю, — и, поскольку хочу выехать в Берлин уже завтра, в крайнем случае послезавтра, пожалуйста, поставьте в известность германское посольство, чтобы они послали мой ответ по своим каналам — так он дойдет гораздо быстрее.
— Будет сделано, — ответил секретарь. — Яхта вашей светлости стоит на Темзе и готова выйти в море, как только пожелаете.
