— Если я окажусь прав, я отдам тебе золото Голландца.
— Не хочу. Меня никогда не интересовали деньги. Мне не нужно это проклятое золото.
— Чушь. Я его найду и отдам тебе. Честное слово. — Он взял ее лицо в ладони и склонился над ней.
— Не надо, — прошептала она, сжав пальцами его запястья.
— Надо. Потому что я люблю тебя. Всегда любил. Всегда буду любить. Пожалуйста, Лорелей, дай мне еще шанс.
На миг ему показалось, что она откажется, и сердце его остановилось. Но она закрыла глаза, тело ее обмякло, и она прильнула к нему. В нем вскипело такое желание, что задрожали руки, но он пересилил себя и поцеловал ее медленно и нежно. Когда она раздвинула губы, он застонал.
Дикий звериный крик прорезал тишину ночи, и Лорелей отпрянула.
— Ч-что это такое?
Его тело было натянуто, как тетива, а он глотал воздух, как после марафона.
— Какой-то койот нашел добычу.
Лорелей содрогнулась.
— Спасибо. Мало того, что я не буду спать, опасаясь, как бы в палатку не залезли пауки и змеи, теперь еще имею приятную перспективу стать добычей койота.
Джек не видел причины отказываться от возможностей, которые ему предоставил ее страх. Он притянул ее поближе, гладил вверх и вниз по спине.
— Не бойся. Койоты нас не тронут.
— Откуда ты знаешь? Я слышала, они ходят стаями. Даже нападают на собак крупнее себя. Что им мешает прийти сюда?
— Не придут, — пробормотал он и поцеловал чувствительное место под ушком. — Во-первых, у них и так много тварей на поживу. Во-вторых, их отпугнет костер.
— А если... если он погаснет? — Голос ее был хриплый и жаркий. Джек изнывал. Тело напряглось, стало каменным, а он всего лишь поцеловал ее.
— Тогда койоту придется сначала съесть меня, потому что я не выпущу тебя из рук.
Лорелей слегка отстранилась и подозрительно уставилась на него.
— Что это значит?
— Это значит, что мы будем спать в одной палатке, — расплылся в улыбке Джек. — А если ты все равно боишься, можем залезть в один спальный мешок.
Лорелей уперлась руками ему в грудь.
— И не мечтай. Лучше койоты.
Лорелей не спала почти всю ночь. То она выглядывала, нет ли койотов, то смотрела на мирно спящего Джека и прислушивалась к его ровному дыханию. Да и кто бы заснул рядом с таким возбуждающим, полуголым красавцем?
Назойливое насекомое щекотало уголок рта — на этот раз не мотылек. Мужские губы! Лорелей открыла глаза.
— Доброе утро, красавица, — улыбнулся Джек и поцеловал ее. — Пора вставать.
— Убирайся. — Она закрыла глаза. Она была не из тех, кто рано встает, и не верила, что можно начинать день с ясными глазами и бодрой улыбкой.
