Наш пляж. Уединенный участок песка и прибоя, стиснутый между дюнами, маленький, удаленный от курортных и туристских мест. Они наткнулись на него во время прогулки. Были так увлечены разговорами о путешествиях и поисках сокровищ, что не заметили, как ушли очень далеко.
Это стал «их пляж». Место, где они уединялись, мечтали о будущем. Здесь он впервые сказал ей, что любит, и просил стать его женой. Здесь они в первый раз занимались любовью.
— Помнишь, ты придумала пикник при луне? Тогда я впервые был на пикнике.
Лорелей почувствовала в этих словах отзвук одиночества, тоски, и ее потянуло к нему. Она заставила себя отвернуться.
— С тех пор я ни разу не был на пикнике и даже не ходил ночью на берег, — сказал он охрипшим голосом.
Лорелей подняла на него глаза и почувствовала ненужный толчок желания.
— До конца своих дней не забуду ту ночь. На тебе были шорты и бледно-зеленая футболка, а волосы стянуты резинкой. — Голос звучал нежно, ласкал, соблазнял, и Лорелей перестала притворяться, что она ест. Опустив бургер, она смотрела на Джека. И незаметно для себя унеслась следом за ним в то лето, когда они остались одни на пляже...
— Что я говорила? Прекрасное место для пикника! — Лорелей прикончила остаток гамбургера и облизнула кончики пальцев.
— Да. Ты права, как всегда. — Джек схватил ее за руку. Она была в восторге. Возбужденная, счастливая, любящая. — Какая ты красивая...
— Ты тоже. — Она дерзко опрокинула его на одеяло, на котором лежала. — Поцелуй меня.
Джек наклонился над ней и потерся губами.
— Милая. Я люблю тебя, — пробормотал он.
Лорелей обхватила руками его лицо.
— И я люблю тебя.
— Всегда будешь любить?
—Всегда, — пообещала она и потянулась к нему.
Язык его нырнул меж ее губ, обдав жаром желания. Мерный шум волн, набегающих на берег, вызвал в ней бешеное сердцебиение. Рот ее приоткрылся. Джек вплел пальцы ей в волосы и подержал голову, сделав паузу, потом наклонился и взял то, что она ему предлагала. Он брал. Он давал. Он брал еще больше. Она всем своим существом впитывала его. Он придавил ее своим телом, она слышала тяжелое дыхание и ощущала твердый предмет, прижавшийся к ее животу.
Они и прежде целовались, но такого никогда не было. Он целовал ее отчаянно, дико, опасно, и в ней возникло опасное и дикое желание. Рука Джека поднималась вверх от ее бедра на талию, под футболку, на живот, на ребра. Он замер, когда понял, что на ней нет лифчика.
Под его руками ее груди напряглись, она невольно прогнулась, она хотела, чтобы он ее трогал, гладил, — кажется, она это сказала вслух.
