Аристотеля, который
является здесь предшественником Макиавелли. Он воспользовался тем обильным
запасом политического опыта, который представляло разнообразие греческой жизни.
Своим ясным и глубоким взглядом он проникал во все подробности явлений,
постоянно подкрепляя общие положения примерами из действительности.
Главную причину
политических переворотов Аристотель видит в стремлении к равенству,
арифметическому или пропорциональному. К восстанию прибегают те, которые
считают себя обделенными и думают, что им не воздается должное. Поэтому
правления, основанные исключительно на одном начале, всегда шатки. Лучше всего
сочетать равенство обоего рода, арифметическое с пропорциональным; этим скорее
всего можно предупредить революции. Но вообще демократия прочнее олигархии,
потому что народ имеет против себя только меньшинство, а богатым угрожает
опасность с двух сторон, от народа и от членов собственного сословия.
К требованию
известного рода равенства, которое лежит в основании всех революционных
стремлений, присоединяются и другие, ближайшие причины переворотов. К ним
принадлежат человеческие страсти: честолюбие, зависть, негодование,
возбужденное оскорблениями, страх наказания, интриги, презрение к правителям, а
также чрезмерное превосходство одного лица или одной части народа над другими.
Поводы к революциям могут быть даже самые ничтожные, хотя цель их всегда
серьезная. Мы видим, что Аристотель умел отличать в революциях существенное от
случайного; он не останавливался на поверхности, но за внешней игрой событий
отыскивал более глубокие причины явлений.
Все эти причины
действуют различно при разных образах правления. Каждому правительству угрожает
опасность своего
С. 37
рода. В демократиях
революции проистекают главным образом от неистовства демагогов, которые
заставляют высшие классы соединяться и сговариваться для ниспровержения
демократии. Иногда же сам демагог становится тираном. В олигархиях причины
падения бывают двоякие: притеснение низших классов, которые вследствие того
прибегают к восстанию, и раздоры в среде самих олигархов, когда власть сосредоточивается
в руках слишком незначительного количества лиц, а остальные, исключенные из
правления, производят переворот, или же когда из олигархии выходит демагог,
который становится во главе народа. Почти те же причины действуют и в
аристократиях, которые приближаются к олигархии. В смешанных же правлениях
причина падения может заключаться в плохом сочетании противоположных элементов,
когда известный класс не получает того места, которое следует ему по
достоинству. Эта причина действует иногда незаметно: ничтожные перемены влекут
за собой большие, пока наконец не извращается весь порядок.
