Нюша так поражена была этим неожиданно случившимся разговором, нисколько не напоминавшим всегдашний стиль их взаимоотношений, - вечно занятой или уставшей мамы и ее маленькой неугомонной болтушки-дочки, - что так и сидела, застыв в немом изумлении, и даже не очень хорошо понимала многое из того, что слышала. Зато у нее упорно крутилась в голове мысль: откроет или нет мама чудесную Палеху и разрешит или нет ей, Нюше, хотя бы одним пальчиком потрогать те волшебные украшения, которые, безусловно, там спрятаны.
Но мама словно забыла о драгоценной Палехе и ее драгоценном же содержимом. Она задумчиво крутила в руке ключик, ни капли не задумываясь о его великом предназначении.
Потом мама замолчала, осекшись буквально на полуслове, и взгляд у нее стал таким, словно смотрела она куда-то внутрь себя, и замер золоченый ключик в ее руке. Нюша обеспокоенно смотрела на маму, так и не решаясь что-нибудь сказать или спросить. Наконец, сидеть в одной позе ей стало неудобно, и она завозилась на перине, качнув пружинную кровать вместе с мамой и Палехой. И мама снова заговорила.
- Баба Лида... она почему то решила... хотя врачи говорят, что ничего опасного... но она вбила себе в голову, что скоро... в общем. что из больницы домой уже не вернется.
- Почему это не вернется, - не поняла Нюша. - Разве ей плохо с нами? Как это не вернется? Где же она будет жить? И вещи у нее все здесь... Зачем это она?..
Мама покачала головой.
- Вот то-то и оно, что жить...
Поглядев на дочку, она вдруг прикусила губу и даже похлопала себя ладонью по плотно сжатому рту.
- Господи, и зачем я это все тебе!.. Что ж ты поймешь...
Нюша обиделась:
- И все я понимаю! Что я, маленькая, что ли? А ты, между прочим, могла бы ее свечечкой полечить... или ты зажигала, когда я ушла?
- Да нет, Нюша, - со вздохом призналась мама, - не зажигала. Да ведь она уже и подняться не могла... какие уж тут свечки.
Она помолчала немного, потирая кончиками пальцев виски.
- Да, свечки... А знаешь, Нюша, я сейчас тебе прочитаю одну вещь... раз уж ты все понимаешь. Да мне и самой хочется вспомнить...
И она встала с кровати и, склонившись над Палехой, принялась ее открывать. Нюша затаила дыхание. Раздался тихий щелчок, и мама осторожно подняла крышку.
Вытянув до предела шею, Нюша заглянула в шкатулку... и не сдержала вздох разочарования. Не было в обманчивой Палехе ни самоцветов, ни золотых украшений, ни какой другой красоты и роскоши. А лежали в ней аккуратно перехваченные выцветшими ленточками стопки каких-то бумаг, пожелтевших конвертов и, кажется, фотографий.
