Он основательно изучил христианский (или псевдохристианский) Запад и, как Достоевский, автор «Легенды о Великом инквизиторе», был в ужасе от всего увиденного и пережитого:
С тех пор, как в чашу смерти Иисус
Незваных ради, привлеченных шумом,
Бессмертье положил своей души,
Уж миновали много сотен лет.
Сегодня он спустился ненадолго
Из вечного жилища в бренный мир
И увидал порок, что ранил прежде:
Надменный дротик и кинжал лукавый,
Свирепая изогнутая сабля.
Сегодня быстро лезвия их точат
Об камень, прочь отбрасывая искры,
На фабриках огромных, полных дыма…
Пожалуй, его творчество стало достойным, гордым, полновесным ответом Киплингу – отзывом с Востока.
В 1913 году за стихотворный сборник «Гитанджали»(«Жертвенные песни»), переведенный самим Тагором на английский язык, он получил Нобелевскую премию. Замечательный случай (повторившийся с Томасом Манном), когда главные произведения лауреата еще не были написаны. И впереди – кажущееся неисчислимым количество стихотворных книг, романы, рассказы, драмы… Мировая слава Тагора не обошла и Россию. «Жертвенные песни» были у нас четырежды изданы в одном только 1914 году. До революции в переводе на русский вышли два собрания сочинений Тагора. Его стихи, проза, афоризмы были прочтены поэтами русского Серебряного века. Переимчивый Валерий Брюсов в «Подражании Рабиндранату Тагору» пытался скопировать «твердую форму», стилистически упирая на блаженную детскость этой нежащей бенгальской лирики: «Когда тебе, дитя, я приношу игрушки, Мне ясно, почему так облака жемчужны, И так ласкающе к цветам льнет ветер южный, – Когда тебе, дитя, я приношу игрушки». Забытый ныне Николай Баршев (своеобразный поэт и соавтор А.Н. Толстого в драматургии) писал: «А мечта – больная в клетке птица, Помнишь, как в «Письме царя» Тагора – Маленький Амал в окне томится, Верит, что письмо получит скоро». А Игорь Северянин создал почтительно-восхищенный и вдумчиво-рассудительный сонет на своем изысканном, не чуждом лиризма жаргоне:
За синим кружевным массивом гор,
Где омывает ноги Ганг у йога,
Где вавилонская чужда тревога
Блаженной умудренности озер,
Где благостен животворящий взор
Факиров, аскетически и строго
Ведущих жизнь – отчизна полубога
Под именем Рабиндранат Тагор.
Он – простота, а в ней – душа вселенной.
Знай, европейских предрассудков пленный:
Твой ложен путь, проложенный в тщете.
Услады ложны. Ложны мысли. Ложны
Дела твои. Внемли, что полубожный
