Марина же сидела с планшетом, пытаясь найти хоть какой-то выход из тупика, в котором они все оказались, благодаря ей, между прочим. Сопоставляя последние события, она начинала понимать, чем на самом деле занималась в Тихой. И кто-то очень не хочет, чтобы детали того, что там делалось, и ею тоже, стало известно общественности. Стало понятно, что её хотели устранить, подстроив аварию, ведь она курировала и лично готовила информационное сопровождение переселения людей из якобы зараженной местности. А теперь эту местность скорее всего займут силы Коалиции.
Вопреки тому, что высадка десанта на наше побережье никак не вписывалась в рамки операции. Марина понимала - видимо что-то пошло не так. Что теперь будет с ней, она не представляла. Скорее всего, пока не убьют, в покое ее не оставят, слишком велик риск. Если ничего придумать не удастся, если обстановка как-то кардинально не изменится, то им всем однозначно придется уехать из страны, где так широко влияние Горского. Уехать, да, но вот куда? Только в полосу. Хотя, если честно, Марина думать об этом даже не желала и гнала от себя подобные мысли, ведь по большому счету, она хотела лишь спокойно жить, заниматься любимым делом и радоваться простым житейским мелочам, только и всего.
Новости, почерпнутые в интернете, были ошеломляющие, но скудные, толком никто ничего не знал, кроме того, что силы коалиции внезапно подошли к нашему берегу и заняли несколько городов, в том числе и ее родной Равск. Правительство пока безмолвствовало, а телевидение обсасывало всякую мелочевку, смаковали судебный процесс над очередным пастором-педофилом. Все, что им позволили узнать и снять. Скорее всего, подумала Марина, будет то же, что и с китайской полосой, не ядерное же оружие применять. Помнится, когда оптимизировали армию, планировали пугать всех ракетами. Идиотизм в этом был или предательство, доподлинно не известно, и разбираться стало поздно.
Тем временем, отдохнув у костра и перекусив, Палыч с Храмовым решили срезать километров десять. Постояв на обочине и прикинув, сколько осталось светлого времени, они вошли в чащу. В лесу было гораздо темнее, погода портилась, и сероватое небо еле проглядывало сквозь ветви сосен и елей. Верхушки деревьев колыхались на ветру, но внизу ветер почти не ощущался, лишь слегка завывая в вышине. Время шло к вечеру, пошел снег, сначала слабый, потом все сильнее, каждую минуту он становился гуще, огромные снежинки падали сплошной стеной. Все больше идея срезать путь по лесу казалась друзьям неудачной. Пройдя еще немного, они поняли, что надо вернуться и поспешили назад к дороге.
