— Будь немного безрассудной, Мэри-Элен. Давай поиграем здесь несколько минут.
Сердце у нее забилось еще сильнее в предвкушении столь долго откладывавшегося наслаждения.
Грег сел на край стола, зажав ее между ногами. Его жадные глаза пожирали ее, руки медленно, чувственно задвигались, залезая ей под рубашку, чтобы сжать ей талию и ощутить гладкость ее кожи.
— У тебя такая мягкая кожа, — прошептал он, зарывшись головой в ямочку у нее на шее.
Она крепко держалась за его плечи, закинув назад голову, чтобы он мог целовать ее. Так необыкновенно приятно, когда тебя трогают, хотят, говорят чудесные вещи. Сегодня вечером, по крайней мере, ей хотелось верить, а завтра, завтра она будет вспоминать его чувственные слова с горечью, но не сегодня. Его руки обхватили ее грудь, все еще в кружевном лифчике, пальцы пробрались на переднюю застежку.
Мэри запустила руки ему под рубашку, расставила пальцы на груди, наслаждаясь ощущением волос под ладонями. Почувствовала его выпуклые мышцы, когда он теснее прижал ее. Он задрожал, а она почувствовала себя сильной и властной, потому что смогла вызвать такой отклик.
— Сними мне рубашку, — приказал он охрипшим от желания голосом.
Когда рубашка упала на пол, он наклонился и мучительно медленно расстегнул пуговицы на ее рубашке.
— О Боже, ты такая красивая!
Грег притянул ее к себе. Потом наклонил голову и прошелся языком вокруг соска. Она со стоном прижала к себе его голову, умоляя, чтобы он не останавливался.
Когда он обхватил сосок теплыми губами, у нее закружилась голова. Желание пронзило все ее тело, и она теснее прижалась, желая не потерять близости. Желая, чтобы это никогда не кончалось.
— Не останавливайся, — еле слышно прошептала она. — Не… останавливайся.
Он рассмеялся низким горловым смехом.
— Не дай мне остановиться, Мэри!
От его прикосновения у нее перехватило дыхание. Ощущение было восхитительным, дивным… Глаза у нее закрылись, все тело раскачивалось в такт какой-то волнующей внутренней музыке.
— Посмотри на меня, Мэри-Элен, — вторгся в ее фантазию голос Грега.
Она взглянула. Его губы были всего в нескольких дюймах от ее груди, карие глаза смотрели на нее твердым, как сталь, взглядом, и только внутренний свет показывал, какой жар он испытывает.
— Ты знаешь, кто я. Знаешь, что это я с тобой.
Когда она заговорила, ее голос дрожал.
— Я знаю тебя, Грег. Я узнаю тебя везде.
Он улыбнулся.
— Тогда узнай и это тоже, моя любовь.
Он опустился на колени и покрыл губами ее холмик, обдавая своим горячим дыханием нежную плоть.
