В шатре на палубе таййара за натянутым красным шелком извивались два приникших друг к другу тела. Мальчик с распущенными волосами, в одних шальварах, стоял над любовниками и мерно колыхал огромное опахало.
— Мерзкие твари… — прошипел один голос.
— Отвратительные извращенцы, — поддержал другой — глубокий и спокойный.
— Смертные, что с них взять, — бронзой звякнул третий.
Джинн и два сумеречника брезгливо отвернулись от плывущей мимо халифской лодки.
Они сидели в еще неотделанном покое на новой, только что построенной половине дворца. Тиковые доски штабелями высились у голой стены. За подковой арки волновалась темная зелень вечернего сада. Звучно шлепнулся о землю упавший под ветром лимон.
— Так чего тебе надо, Иорвет?
Джинн сидел на заднице, довольно растопырив мохнатые лапы. Под седалищем лежала соответствующая его рангу и положению подушка. Внешне джинн совершенно походил на серого парсидского кота. Внимание человека могли привлечь лишь внушительные размеры животного — Хафс ибн Хафсун из рода южных силат действительно разъелся на женской половине. Невольницы умильно всплескивали руками, наперебой вынося «котику» блюда с молоком и мелко нарубленным мясом. Вот почему Хафс толстел и удлинялся с каждым годом.
Перед джинном — на голом полу — почтительно сидели два самийа. Любой ашшарит мог без труда опознать в них лаонцев. Всем известно, что лаонцы — рыжие, с золотистой кожей и желтыми глазами. Эти двое были как раз львино-лисьего окраса с ног до головы.
А знакомый с делами дворца человек сказал бы, что оба сумеречника служат в страже-хурс, то есть «немом отряде». Для несения службы при халифе покупали воинов-чужестранцев, не знающих ашшари, — так удобнее обсуждать государственные тайны. На обоих сумеречниках поблескивали позолоченными пряжками кожаные панцири хурса, а на коленях лежали длинные прямые мечи-фиранги.
Сидевший напротив джинна лаонец с поклоном протянул коту листок бумаги — рукав сполз и обнажил запястье. На внутренней стороне руки чернела большая прямоугольная печать хозяйственного ведомства с именем самийа и названиями дворцов, в которых он имел право появляться. Внимательный взгляд мог бы прочитать там полный список помещений ас-Сурайа. Даже Младший дворец был прописан — заглавными буквами Й, Н, А, А. Йан-нат-ан-ариф.
— Мне нужно, чтобы ты помог братцу Нуалу, — на хорошем ашшари сказал лаонец и по-кошачьи улыбнулся.
Услышав свое имя, второй самийа отложил в сторону меч и почтительно поклонился джинну, коснувшись лбом деревянного пола.
