— Вас Васей зовут? — спросила за спиной девушка.
— Точно, — обернулся он.
— Ну, а меня Галкой.
Они долго шли в темноте по сухой, скрипучей глине. Вася подвел Галку к одной из палаток с неприкрытым лазом, откуда слышался перебойный храп.
— Здесь, кажется, — сказал Вася.
Галка присела перед лазом и позвала громким шепотом:
— Славик!
А Вася уже шагал прочь, к своей палатке. Товарищи его спали, и он избавился от расспросов. Но утром, только ребята проснулись, они начали донимать Васю, подозревая, не хочет ли он замахорить свадьбу.
Какое же наступило всеобщее разочарование, когда Вася сказал сонно и сердито:
— Да какая вам еще невеста мерещится? — Это тетка моя родная. — И как бы между прочим добавил: — Это вон к Славке Чуракову жинка пожаловала.
— Хо! — заметил кто-то из ребят. — Нашлась бабушкина потеря!.. — А говорил, что развелся.
Вася хмуро удивился, потом пошел умываться за палатку, где на карагаче болтался железный умывальник.
…На следующий день Вася устроил тетку в женское общежитие и оформил на работу в только что родившийся в Лангуре быткомбинат: принимать одежду в ремонт и записывать в книжку.
— Однако тут у вас ставки порядочные, — заметила Полина. — Но вот как я климат ваш вынесу? Жара, говорят, бывает адская, а у меня, Вася, голова…
— У всех голова, тетя Поля, — прогудел Вася. — Тут у нас тоже не слоны работают. Привыкнете.
Он как-то не мог понять: вроде бы тетка была всем довольна, а в глазах у нее под повядшими веками мерцает горькое одиночество.
— Змей, Вася, говорят, у вас много водится? — опять робко спросила она. — И еще, говорят, какая-то страсть… — Да ну! — уже ласковее отозвался Вася. — Зачем они к вам сюда поползут? Не бойтесь, тетя Поля, еще никого не покусали. А не нравится вам тут, я вас, как поеду в отпуск, в деревню свезу.
У Полины забегали пальцы, передернулись губы. — Нет, Вася, — сказала она тихо, — в деревню-то уж я ни за что не поеду.
Вася и не знал, что у Валентина пошла теперь «любовь» с родной матерью: та посылает ему деньги и ругает при этом ругательски сестру Польку. А Полина, готовая все простить приемышу, тоже таит на сестру Марью бессильную, горькую враждебность.
— Ладно, тетя Поля, не переживайте, — сам заскучав, посоветовал Вася, — что было, то на низ уплыло. У Васи было такое ощущение, что его вмешивают в чужие дела. Он уже привык считать, что его родной брат-близнец вроде бы и не родной, а вражда матери и тетки их совсем разделила. Когда Вася слышал от Полины, что Валька несчастливый (ведь такая перспектива у него была), он с досадой думал: ну, а он-то сам счастливый? Денег больших, как рассчитывала мать, отпуская его в Лангур, пока не со брал, хотя их, эти деньги, и тратить здесь вроде бы не на что: в столовой каждый день одно и то же — харчо, битки, компот из алычи, всего на восемьдесят копеек, пачка «Севера» — итого рубль. Девчат нету, и некому даже пузырек духов подарить…
