Соль, о которой шла речь, добывал Шуркин знакомый, отчаянной жизни гуляка, инвалид Марк. Раза два в месяц он путешествовал куда-то под Сольвычегодск и покупал там соль на килограммы. А тут, в Мурояне, Шурка сбывала стаканами. Рассчитывалась Шурка с Марком честно, поэтому он ее на другую перекупщицу не менял. У Марка правая рука заканчивалась протезом в черной перчатке, действовал он ею довольно ловко, но, если нужно, мог изобразить полную беспомощность, так что его ни один проводник не решился бы согнать с поезда и на базаре не трогал ни один милиционер. Из-за отчаянной гульбы у Марка только за последнюю зиму расстроились два сватовства в хороших домах. Но Шурка при всех своих твердых правилах относилась к Марку с непонятным снисхождением.
— Человек за нас пострадал…
…В половине пятого смена кончалась. Кочегар в электроцехе тянул ручку гудка, и по заводскому двору разливался унылый, как волчий вой, протяжный сигнал. Побросав молотки и киянки и затолкав под верстак рукавицы и фартуки, жестянщики устремлялись из цеха.
Наладчик Родя, умазанный машинной смазкой робкий парень, улучив минуту, когда Шурка прятала инструмент под верстак, дернул Марианну за рукав.
— В кино пойдешь?
— А что сегодня? — шепотом спросила Марианна.
— «Арсен»…
Шурка разогнулась и сказала сурово:
— Никуда она не пойдет! Отваливай!
По дороге из цеха она объяснила Марианне:
— Один вот так-то позвал девку в кино, а потом нашли ее… Лежит гдей-то под сараем, вся изнасилованная…
Когда вышли за проходную, стало совсем темно. И все же Шуркины острые глаза различили какое-то движение в конце улицы, где был магазин. Они с Марианной убыстрили шаг и спросили у бежавшей мимо женщины:
— Чего дают?
— Ерши копченые!
— На рабочих или на всех?
— На всех. Бежите скорее, а то кончаются! Шурка прибавила скорость.
— Вот, а ты еще хотела в кино! Прозевали бы… Ершей они получили, но Шурка осталась недовольна:
— Самые заскребки нам попали. Кому крупные, а тут одна мелочь, да черные какие-то.
Продавец, равнодушный мясистый дядя, изрек через прилавок:
— Вас подкоптить, вы тоже черные будете. Марианна посмотрела на него своими светлыми серьезными глазами и сказала:
— Очень остроумно!..
…Чтобы попасть в отдельную комнату, которую Шурка отвоевала для себя и Марианны в семейном общежитии, нужно было пройти через большую общую кухню. Там на плите постоянно ворчал и брызгал серым кипятком котел с бельем. Запах щелока лез в ноздри, но к этому все привыкли и как будто не замечали. Только комендант, когда заходил, чихал и бранился.
