Но ты вернулась. Зачем? Разве это что-то изменит? Мы по разные стороны жизни.
— Черт, — я со злостью ударила кулаком по стеклу, надеясь разбить его и хоть этим привлечь к себе внимание соседей. Оно даже не шелохнулось. Ну, я и не сомневалась… Ты все сделала для того, чтобы я не выбралась.
Звонкая трель дверного звонка ударила по нервам.
Сердце ухнуло вниз.
Я на цыпочках прокралась к двери, прислушалась к голосам на лестничной площадке. Не зная, как поведет себя мама, осторожничала, опасаясь навлечь её гнев на чужих людей. Все эти сериальные истории о разозленных призраках не лишены оснований. За две недели заточения я в этом убедилась на своем опыте.
Соседка кого-то убеждала в том, что со мной что-то неладное. Её взволнованный голос заглушал негромкий гул мужских голосов. Ну да зря стараются, темпераментную тетю Ираиду переговорить сложно… Я хихикнула. Бесшабашное настроение накатило на меня, смывая отчаяние. Только…
Торопливо обернулась. Мамы не было… Неужели конец моему заточению? Жаль, что причина его осталась для меня неизвестной.
Однако я так и не сделала попытки выскочить в подъезд.
Вопреки моим ожиданиям, дверь ломать не стали. Долго шуршали в замке, пока я изнывала от нетерпения, приплясывая на месте. Наконец, упрямо сопротивляющийся замок щелкнул, и дверь медленно поехала ко мне.
Немного отступив назад, я с нескрываемым любопытством ждала появления моего спасителя.
Невысокий темноволосый крепыш заглянув в узкую щель, не обратил на меня никакого внимания, отчего-то принюхался, махнул рукой и произнес: — "Заходи… Только тихо" и ринулся вперед.
Я только сдавленно охнула, когда он порывисто прошел сквозь меня. Возмущенный возглас вслед крепыш не услышал.
Его напарник оказался гораздо осторожнее. И медлительнее…
Только тогда я ощутила, как обжигающе горячо стало внутри, когда его рука вошла в мое тело. Он, видимо, тоже что-то почувствовал, отпрянув от меня, точно ошпаренный.
Я завизжала. Казалось, от истошного вопля должен был дрогнуть дом, но мой крик никто не услышал… …кроме мамы. Она стояла рядом. Наконец-то я её увидела не отражением в стекле, не мутным белесым облачком. Она была именно такой, какой я запомнила её… Тогда…
— Пойдем, дочь… — строго произнесла она. — Думаю, ты сама уже все поняла…
— Нет, нет, — с ужасом отступая от неё, я спиной вперед вошла в спальню.
Оторопело замерла, боясь обернуться и увидеть.
И поверить.
— Зря мы осторожничали, Сань… Можно было и пошуметь…
