— Ты уверен?
— Не сомневайся, госпожа, флейта тоже подтвердит. Это её заслуга!
Девушка сильными руками ухватила Ивана Павловича за плечи, резко дернула к себе и тот, неловко кувыркнувшись, мешком свалился в заросли цветов. Моментально вскочил, поправил шитый золотой камзол, передвинул набок съехавшую на живот шпагу, откинул назад упавшие на лицо длинные волосы и жестко спросил:
— Вы кто?
Девушка, придерживая подол длинного платья, склонилась в глубоком реверансе:
— С возвращением, король Элаксэнир, твой народ ждет тебя, — и, лукаво улыбнувшись, добавила, — и я тоже, домой…
Только сейчас Иван Павлович, а точнее, Элаксэнир Исчезнувший, разглядел в пышных волосах девушки украшенную изумрудами и звездчатыми аметистами серебряную диадему, в руках у нее была точно такая же, только размером побольше.
Глубоко вдохнув напоенный ароматами леса воздух, Иван Павлович осмотрел свои владения и ликующе рассмеялся, осознав, что он действительно вернулся домой, вернулся навсегда.
******
Остались позади шумные новогодние праздники. Измученный беспрерывным весельем народ — кто с радостью, а кто со стоном — отправился на работу. Наступили бесконечные серые будни, тянущие за собой обыденные хлопоты и житейские заботы.
Поздно вечером в двадцать втором отделение милиции раздался телефонный звонок — жильцы дома по улице Ленина жаловались на неприятный запах, идущий из шестидесятой квартиры. Прибывшие на место происшествия милиционеры, побеседовав с обеспокоенными жильцами подъезда, попросили вызвать управдома и под его чутким наблюдением взломали дверь. В единственной комнате малогабаритной квартиры, прижимая к груди серебряную флейту, на полу лежал мертвый старик.
— Господи, отмучился, болезный, — мелко крестясь, охнула самая любопытная соседка, пролезшая вперёд милиционеров, — и как же радовался концу, что и ушел-то с улыбкой…
Эх, знала бы она правду!
