Благодарю, за всё благодарю | страница 27



Но звездою утраты одинокий мой путь озарён.
Так от смутного берега непримиренной отчизны
Отходил я когда-то в ещё непонятную даль,
Чтобы годы и годы скитальческой горестной жизни
Очищали потери и трижды святила печаль.
Так когда-нибудь в час непоправимой разлуки
Я навеки отчалю от милой земли голубой,
И, как крест над вселенной, созвездий расширятся руки,
И я всё обрету в отреченьи и буду навеки с тобой.

«Как влажным воздухом и Адрии волной…»

Как влажным воздухом и Адрии волной
Незримо окружен, любимая, тобой.
Тобою пьян, поет осенний виноград,
Над призраком твоим оливы шелестят.
Над милым призраком приморская сосна
Склоняется, шумит, и вторит ей волна.
В час равноденствия на отмели сырой
Усталый я уснул. Пугливый образ твой
Вошел в мой сонный мир. И были мы вдвоем –
В одном биении, в дыхании одном,
Сливаясь с глубиной взволнованных морей
И с полнотой небес, ты вновь была моей.
И ты ушла с зарей, прозрачна, как заря,
Лазурным пламенем в моей душе горя.
1932

«Как пережить мне смерть мою в тебе?..»

Как пережить мне смерть мою в тебе?
Какое этой муке дать названье –
Покорность? Безнадежность? Упованье?
Но ты в моей останешься судьбе,
Как серафим, что указует путь,
В смертельный холод звездный отступая.
О, если бы хоть раз еще взглянуть
В его глаза, горя и не сгорая.
И видеть тот же пламень голубой
Его очей – полуночный и властный,
Чтоб изойти восторгом, и тоской,
И музыкой, с уделом не согласной.
1935

МУЗА

Запах кипариса, и сандала,
И увядших лет, и роз сухих.
Не сама ли эту песнь слагала,
Не сама ли повторяла стих
Безнадежный. И, ремней сандалий
Недостойный развязать твоих,
Вижу крылья, ощущаю дали,
Повторяю непонятный стих.
Миг один. И косы золотые
Растворятся в золоте зари.
Но в ларце, где дремлют дни былые,
Ты забудешь снова янтари.
Поспешить свидание не смея,
Буду долго, долго ждать, бледнея,
Колдовать над розою сухой,
И вдыхать запретные куренья,
И мешать святое нетерпенье
С медленной, покорною тоской.
1935

МЕНТЕНОН

«Je serrais les bras; mais j’avais

deja perdu ce que je tenais».

Bossuet

1
Ты помнишь ли те полдни? Голоса
Смолкали птиц, пахло древесиной,
И падала смолистая слеза,
Прозрачная, как стих Расина.
Сжимали жадно цепкие плющи
Стволы высоких кленов, тонких сосен,
А в чаще пели скрытые ключи,
И музыкою приближалась осень.
2
В зеленые каналы и пруды
Глядели, не мигая, водяницы;
Касались заколдованной воды
Их неподвижные ресницы,
Лазури древней ветхая печаль
Дрожала в ясности полдневных звуков,
И поглощала медленная даль
Руины королевских акведуков.