В голове моей странно шумит, в желудке становится горячо и муторно.
— НЕТ! — кричу я. — Конечно нет. Я никогда не обманывала Роберта.
Сердце ухает; я близка к обмороку. Признание Стеллы меня попросту сразило.
Она ставит передо мной стакан с минералкой.
— Но как это вышло? — спрашиваю я, залпом проглатывая воду. — Как… Извини… я, наверное, слишком буржуазна. Но ты меня убила.
— Ну вышло и вышло, — говорит Стелла. — Скука заела. Проснулась как-то утром с чувством, что в жизни чего-то не хватает. Ты что будешь пить? Минеральную, сок или наливку? Сама готовила.
* * *
С одной стороны, мне хочется опрокинуть стакан чего покрепче — не каждый же день обнаруживаешь, что твоя подруга серийная блудница. С другой стороны, разбирает любопытство. Наконец, с третьей… С третьей — меня терзает совесть: сама того не зная, Стелла высказала вслух мои собственные мысли.
А Стелла, между прочим, снова смеется, причем теперь уже надо мной:
— Да ты и впрямь буржуазна, Клара. Никогда бы не подумала. Ешь, а то суп остынет.
— Дорогой, — я поворачиваюсь к Чарли, — посмотри, что там делает Джек. Возьмите тарелки и идите обедать в сад. У вас сегодня пикник.
Дети двигаются к двери; в руках — тарелки, лица серьезны, брови сдвинуты от усердия — как бы не пролить суп. Зрелище трогательное до слез, в буквальном смысле. Проводив детские фигурки глазами, я хватаюсь за платок.
— Что с тобой? Месячные? — улыбается Стелла. — У меня тоже всегда глаза на мокром месте. Валерьянку пить не пробовала? Помогает. Да, я иногда встречалась с мужчинами, ну и что с того? Не я первая, не я последняя.
— Но ты же замужем. То есть… была замужем. Вы ведь венчались, да?
Что за вздор я несу? Детский лепет.
— Венчались, разумеется. Ради бога, Клара, при чем здесь церковь? Что-то я раньше за тобой особой религиозности не замечала. — Стелла хохочет.
Можно подумать, я задрала футболку и показала тайную мету сектантов, вытатуированную под левой грудью.
— Церковь, конечно, ни при чем… Просто… ты же давала клятву… Мне, бывает, нужно помолиться…
— Что?
— Да ладно тебе, Стелла. Я же не протираю колени и не бьюсь лбом об пол. Но если мне чего-нибудь очень-очень хочется, то я обращаюсь к Богу. Просто по-дружески, понимаешь? Прошу тебя, пожалуйста, пожалуйста, ну пожалуйста, защити моих детей. Пожалуйста, пожалуйста, не дай мне заболеть раком, умереть и оставить их сиротами. Что-то в этом духе.
— Пожалуйста, пожалуйста? Не дай мне заболеть раком? — изумленно повторяет Стелла.
