Тягостное молчание первым нарушил Лонтаи.
— Вы не устали? — спросил он Эндре.
— Нет, — коротко ответил тот и закурил.
— Вести машину в такой буран — удовольствие маленькое, не так ли?
— Да, небольшое.
Про себя Миклош решил, что прерывать разговор ни в коем случае нельзя, поэтому продолжал расспрашивать:
— А танк вы уже водили?
— Еще не приходилось.
— Не помешаю, если закурю?
— Я же курю.
Миклош закурил.
— Извини, Жока, я не спросил тебя, может, и ты хочешь покурить?
— Спасибо, у меня есть сигареты. — И она повернулась к брату: — Тебе вытереть стекло?
— Я сам вытру.
Снег шел такой густой и пушистый, что казалось, будто в воздухе, освещенном мощным светом фар, порхают тучи серебристых насекомых с крылышками.
— Можно у вас спросить кое о чем? — снова заговорил офицер.
— Я всего лишь рядовой, а вы подполковник, — недовольно буркнул Эндре. — Мне по уставу положено отвечать на любые ваши вопросы.
— Выходит, если бы я был гражданским лицом, вы бы не стали мне отвечать?
— Тогда бы вы не сидели в этой машине.
— Вы бы не подвезли меня?
— Вы что, позабавиться решили?
— У меня нет ни малейшего желания забавляться.
— Тогда чего же вы хотите?
— Скажите, вам не приходило в голову, что я и ваша сестра любим друг друга?
Эндре промолчал.
— Банди, — заговорила Жока, — я тебя прекрасно понимаю, но ты не прав, если думаешь...
— Я ни о чем не думаю. У меня нет желания разговаривать с тобой, поэтому оставь меня в покое. А вы, товарищ подполковник, не злоупотребляйте своим положением. Мне бы не хотелось из-за вас угодить под трибунал.
— Я вас понял, молодой человек. Когда вы успокоитесь, тогда и поговорим. А пока хочу сделать вам одно сообщение, каким бы неправдоподобным оно вам ни показалось: между мной и вашей сестрой ничего предосудительного не произошло, и, следовательно, вы совершенно напрасно сердитесь на нее. Это я заявляю вам с полной ответственностью. А если вы беретесь судить чужие поступки, не делайте этого, опираясь лишь на собственные догадки. Во избежание аварии я не буду больше отвлекать вас, так как вовсе не желаю сломать себе шею...
«Этот тип еще и лжет! — подумал Эндре о Лонтаи. — Знаком я с подобными трюками. Они, конечно, уже успели сговориться... Хорош, нечего сказать: его застают в номере с раздетой девушкой, а он утверждает, что ничего предосудительного между ними не произошло. Швейцару дал взятку только за то, чтобы их не записывали в книгу для проживающих, а теперь лжет напропалую. Уж не за идиота ли он меня принимает?..»
