Поблагодарив, мы сказали, что ребятам, пожалуй, не стоит себя утруждать. После чего Лейла Кэлвин тотчас сделала нам другое предложение. Мы наверняка слышали о чугге, волшебном растении из сказок «Тысячи и одной ночи». В одной из комнат наверху мы могли бы отведать самого лучшего чугга — вместе с изготовленной по всем правилам самогоноварения, выдержанной в бочке зулейкой. Настоящую старую зулейку в открытую не купишь. Нужны связи с умельцами, которые гонят эту редкую вещь в бывшем эгихейском квартале. Установить такой контакт не удается, как правило, даже тем иностранцам, которые осели в городе давно. А потому пришельцы оказываются обделенными вдвойне. Европейцы, американцы и японцы — последние, как известно, особенно чувствительны — могут насладиться чуггом без неприятных последствий лишь в том случае, если одновременно попивают зулейку-бренди. Ибо лишь такая зулейка содержит достаточное количество фермента, который делает этот жевательный наркотик приемлемым для их нежного кишечника. Доктор Линч Зиналли предостерег нас от чугга, подчеркнув, что местные хитрецы разного рода уловками и ложными утверждениями нередко побуждают иностранцев к одновременному употреблению чугга и алкоголя. Туристы, жаждущие приключений, приходят в себя, как правило, ограбленными, перепачканными блевотиной и калом, где-нибудь на задворках квартала увеселительных заведений — и потом вынуждены в довершение ко всему, будто унижениям вообще не должно быть конца, глотать зонд, который для очистки желудка заталкивает им в пищевод местный лекарь.
Мы с улыбкой приняли предложение Лейлы Кэлвин и освободили столик для других посетителей Клуба Голой Правды. Плиссированная Юбочка повела нас за собой. Лишь в толчее стало по-настоящему видно, какая маленькая наша проводница. Несмотря на высокие каблуки, она не доставала большинству мужчин и до плеч. И вдруг — точно понятия роста и пола сошлись в логическом коротком замыкании — мы стали искать среди публики представительниц женского пола. Зиналли утверждал, что генетическая витальность здешних племен наиболее ярко проявляется в высокорослости девушек и женщин. Войдя в клуб, мы не заметили за столиками ни одной дамы, и сколько ни вытягивали шеи теперь, оглядывая зал, узреть хотя бы один женский лик среди посетителей клуба нам так и не удалось. На секунду-другую мы потеряли Лейлу Кэлвин из виду, но вскоре нашли глазами снова — в нише рядом с дверью к туалетам. Лейла запустила руку под юбчонку, положила на край столика сверток и, продвинув его вперед, сунула в чьи-то растопыренные пальцы. Свет на ее клиента не падал. Но когда мы проходили мимо, то нам показалось, что в фигуре, притулившейся в дальнем углу ниши, мы распознали неряшливо одетого, обрюзглого итальянца, который пробрел неподалеку от нас по веранде отеля «Эсперанца».
