К послеполуденному чаю на помпезной, обрешеченной изящными деревянными столбиками террасе «Эсперанцы» в знак приветствия со стороны дирекции гостиницы нам подали в серебряном графине охлажденную льдом зулейку. Еще не сделав первого глотка, ты понял, что этот напиток придется нам по вкусу. Но — как, наверное, и полагается врачам, находящимся в командировке, тем более посланцам всемирной благотворительной организации — мы лишь осторожно пригубили содержимое бокалов, изобразив затем на лицах двойственность ощущений.
Закончив комментировать видеоленту, Куль дал нам взглянуть на фотографию, которая казалась ему сомнительной. Ее, по словам нашего инструктора, сделал один итальянский папарацци, увлекавшийся съемками в бывшем квартале эгихейцев и в квартале увеселительных заведений неподалеку от Гото. Отлично зная, сколь заманчив и привлекателен декаданс, итальянец искал близости с осевшими в городе иностранцами. На фотографии будто бы виден Шпайк, и потому, сказал Куль, несмотря на свои сомнения, он не имеет права утаить ее от нас. В нижней части снимка на переднем плане мы смогли различить обнаженную руку и стройный, в меру мускулистый член. Рука, скорее всего, принадлежала подростку. Кончиками большого и указательного пальцев она держала пустую стеклянную розетку. На заднем плане виднелась вторая мужская фигура, с нерезкими очертаниями, хотя голова и торс занимали большую часть снимка. Левым виском человек прислонился к пестро разукрашенной колонне. Кроме белого полотенца вокруг бедер на нем ничего не было. Лицо выглядело размякшим, сонным. Правый глаз закрыт, левый полуоткрыт и смотрит в камеру как-то странно — тупо и в то же время пристально. Куль не захотел, чтобы мы взяли снимок с собой. Нет никакой уверенности, что на нем действительно запечатлен Шпайк, сказал он. Служба научила принимать в расчет варианты с наихудшим исходом, но то, что Шпайк мог так измениться, — из разряда фантастических предположений. Мы согласились с Кулем. Нам было известно, что непривычный климат побуждает многих иностранцев к чрезмерному потреблению зулейки и различных лекарств; взаимодействие того и другого быстро приводит к разбуханию тела. Однако лицо на фотографии было абсолютно лишено характерных черт, отсутствовали и следы мимики, которая отличала бы только это лицо. В нем было что-то монгольское, даже лунообразное, и ни одна деталь на этой желтоватой округлости не напоминала того Шпайка, с которым вчера нас познакомил видеофильм.
