Недвижимое имущество, не приносившее доход, обветшавшее, послужившее мне тюрьмой. Полиции сообщили, что я нахожусь на складе, и от торгового агента след быстро привел прямо к Онслоу и Глитбергу. Почему?
Я очень долго просидел, размышляя на эту тему, потом допил кофе и бренди и лег спать.
Пасмурным утром, в десять часов, я заехал за Джосси и повез ее в Портсмут, к парому на воздушной подушке, ходившему на остров Уайт.
— Укол ностальгии? — полюбопытствовала Джосси. — Возвращение в пансион?
Я кивнул.
— Солнечный остров детства.
— Неужели? — Она поняла меня буквально и многозначительно посмотрела на небо, затянутое облаками.
— Он возглавляет Британскую солнечную лигу, — сказал я.
— Скажите это городу Торки.
За десять минут мы перенеслись на воздушных крыльях через морской пролив, и когда ступили на берег в Райде, облака остались позади, серой пеленой нависая над материком.
— Это нечестно, — с улыбкой заявила Джосси. — Здесь всегда так.
Город сверкал обновленной по весне краской, дома периода регентства выглядели чистенькими и элегантными в ярких лучах солнца. Каждый год перед нашествием курортников производилась большая чистка, а после их отъезда все возвращалось на круги своя — к комнатным туфлям и покрытым соляным налетом окнам.
— Пирс в Райде, — сказал я, — тянется на две тысячи триста пять футов и построен в 1814 году.
— Я не желаю этого знать.
— На солнечном острове около шестисот отелей, мотелей и пансионов.
— И это тоже.
— Девять городов, два замка, большие стаи фламинго и Паркхерстская тюрьма.
— И это. Бога ради!
— Мой дядя Руфус, — сказал я, — был главным уборщиком навоза в местной школе верховой езды.
— Черт побери.
— Как его помощник, — продолжал я, — я лазил под животами лошадей с шестилетнего возраста.
— Впечатляюще.
— Обычно я тренировал лошадей и пони всю зиму, когда отдыхающие отправлялись по домам. И объезжал новых. Я даже не помню, когда научился ездить верхом, но, конечно, здесь не проводят скачек. Самая первая скачка, в которой я принимал участие, была охотничьим чемпионатом острова Уайт по классу «пойнт-ту-пойнт». И я упал.
Мы шли по набережной, и длинный зеленый шарф Джосси стелился по ветру, точно вымпелы Девушка небрежно указала рукой на сверкающую водную гладь и спросила:
— Почему лошади? Во имя всего святого, почему не корабли, которые причаливали у самого вашего порога?
— На кораблях меня укачивает.
Она рассмеялась.
— Это все равно что жить в раю и страдать аллергией на арфы.
