– А если нам не нужен ваш мир?
– Тогда мы останемся здесь в одиночестве и назовем это миром. Так вроде сказали когда-то о римлянах.
Брувер посмотрела на Санмартина расширившимися от ужаса глазами.
– Что делать, иногда приходится поступать и так. Брувер уткнулась взглядом в стол, потом подняла голову.
– Вы расплескали чай, – решилась она наконец.
– Да, действительно. – Санмартин с некоторым трудом поставил чашку. – Если считать это чаем. Наверное, руки дрожат.
Брувер посмотрела на него.
– Значит, вас это беспокоит.
– Я же сказал: это у меня первый случай! Брувер немного подумала.
– Я чуть совсем не ушла. Наверное, так следовало сделать…
Санмартин слабо улыбнулся.
– Юффрау Брувер, у меня есть просьба. Я пришел, чтобы извиниться перед вами и нормально, по-дружески побеседовать. Нет ли у вас каких-нибудь нормальных, обычных вопросов ко мне?
Она сидела некоторое время неподвижно, потом улыбнулась, и на щеках заиграли ямочки.
– Да, у меня есть несколько нормальных вопросов, хеэр капитан. Что это за песня, которую вы пели, вступая в Йоханнесбург? А то все спрашивают.
– О, вот она, слава! Одна – «Маленький оловянный солдатик». Она у нас почти так же популярна, как и «Свистящий евин». Ну, а вторую… Еще вопрос?
– Хеэр капитан, а комнаты здесь… Санмартин вежливо прокашлялся.
– Уже работаем над этим вопросом. Я заметил, Ханс отрядил пару человек. У меня к вам просьба: пожалуйста, прекратите называть меня «хеэр капитан». Так и хочется обернуться и посмотреть, к кому вы обращаетесь. Просто «Санмартин» звучит намного лучше… Еще, пожалуй, лучше – «ты идиот, Рауль». – Он махнул рукой. – Меня прозвали «Так Точно». Это по-русски означает «именно так».
– Понимаю.
Санмартин взял чашку, подержал ее в обеих руках, потом поставил обратно. Самое время уходить. Что бы такое выкинуть напоследок? Он вежливо кивнул и начал подниматься.
– Капитан Санмартин!
– Да?
– Пожалуйста, можете звать меня Ханна. Хорошо? В голове у Санмартина царила неразбериха, он чувствовал себя немножко глупо, и от этого на душе было хорошо.
