- Я тоже на вашей стороне, - сказал король. - Если вы мне позволите.
Снова их глаза встретились. У Пифии возникло странное чувство - что стоит ей сделать малейшее движение, и он заключит ее в свои объятия.
Но внутренний голос говорил ей, что это было бы слишком скоро. Им обоим нужно подождать. Она была уверена, что почувствует, когда этот момент настанет, или Аполлон укажет ей.
Король стоял и смотрел на нее.
- Я хочу, чтобы вы легли в постель. Вы устали, а мы знаем - завтра будет волнующий день, и нам вместе придется многое совершить.
- Я сделаю так, как вы говорите, - откликнулась Пифия. - Банкет был таким долгим и столько всего произошло после него, что действительно уже пора спать.
- Тогда все, о чем я могу вас попросить, - сказал король, - это увидеть меня во сне, и я совершенно уверен, что увижу во сне вас.
Пифия снова протянула ему обе руки, и он помог ей подняться. Минуту они стояли молча, глядя друг на друга. Затем он поцеловал одну ее руку, потом другую, губами ощущая нежность ее кожи.
Пифия почувствовала, что в ее груди словно промелькнула вспышка молнии. Смутившись, она повернулась к двери, ведущей в ее спальню.
Открывая перед ней дверь, король мягко произнес:
- Спасибо вам, я знаю, что Бог благословил нас обоих, и нам очень, очень повезло.
Она подумала о демонстрации, но король, глядя на нее, повторил:
- Очень повезло, и я не могу не выразить свою благодарность.
Она улыбнулась ему, и он закрыл дверь.
Он не сразу отправился в свою спальню. Он выпил еще бокал шампанского и опустился на стул, с которого только что поднялся.
Он принял решение, и оно оказалось не очень трудным, - Наташа должна оставить дворец.
Теперь он знал, что это непременно следовало сделать еще до свадьбы. Это нужно было сделать еще тогда, когда он узнал, что королева Виктория откликнулась на его просьбу и принцесса отправилась в путь на военном корабле.
Он размышлял о том, что любая другая женщина, кроме его жены, посчитала бы величайшим оскорблением пребывание во дворце его любовницы.
«Я вел себя как совершенный безумец!» - упрекал себя король.
Снова он подумал, что это прелестное, неиспорченное дитя никогда не должно узнать о том, как он вел себя с Наташей и многими другими женщинами в своей жизни.
Для нее любовь - это нечто священное, идущее от Бога. Она не имеет понятия об извращениях и пороках, которым предаются во имя любви, но которые есть не что иное, как похоть.
Он часто говорил себе, что любовь - только мечта, которую выражали поэты и музыканты.
