Однако эти голословные обвинения и оскорбления в адрес нашего героя в прах рассыпаются при обращении к историческому материалу. Примечательно, что отличавшийся юдофобией испанский посол герцог Иаков Франциска Лириа-и-Херика (он считал иудеев ⌠народом грязным и свинским■) в сердцах назвал Липмана ⌠честным евреем■, а такая похвала дорогого стоит! Известно также, что Леви всегда был готов протянуть страждущему руку помощи. В критический момент он поддержал, причем совершенно бескорыстно, молодого ювелира, швейцарца Еремея Позье (1716-1779), задолжавшего немалую сумму и потому вздумавшего бежать за границу. Липман не только ободрил его и убедил остаться в России, но погасил его долг и предоставил выгодные заказы. По словам Позье, Леви будто бы сказал ему, что в России тот может ⌠честно заработать весьма приличные деньги■. Тот факт, что нашего героя называют ⌠честным■, и сам он говорит о ⌠честном■ труде, знаменателен. Как ни пытались марксистские идеологи втолковать, что коммерция суть ⌠торгашество■ и сродни жульничеству, сегодня cловосочетание ⌠честный бизнес■ является общепринятым и вовсе не воспринимается как оксиморон. Было и такое понятие, как корпоративный кодекс чести, ⌠честное купеческое слово■ (как потом скажет русский драматург Александр Островский). И Липман, надо сказать, слово свое держал крепко, в делах был надежен, и √ это знали все! √ на него всегда можно было положиться. Он знал счет деньгам, но работу свою выполнял безукоризненно и точно в срок.
Между прочим, в случае с Позье проявилось еще одно свойство Леви √ проницательность, дар распознавать людей. Ведь он поверил в молодого швейцарца, угадал в нем будущего любимого ювелира русских императриц, ⌠Фаберже XVIII века■, как того потом аттестовали.
Спешил он делать добро и попавшим в беду единоверцам. В 1734 году у шкловского еврея Кушнеля Гиршова неким поручиком Бекельманом и солдатом Иванчиным был украден малолетний сын, Берк. И вот последовал именной указ от 19 ноября о возвращении сына отцу и о наказании похитителей. Вдумаемся в сам факт: в России действует закон о недопущении иудеев в империю, а императрица вдруг озаботилась делом какого-то там еврея (да где? - в медвежьем углу, захолустном белорусском местечке) и приняла участие в его судьбе. И это заслуга исключительно Липмана: именно ему была отослана копия этого указа. Можно только догадываться, сколько дипломатии, такта, да и смелости, употребил Леви, чтобы побудить юдофобствующую самодержицу обратить внимание на его злополучных соплеменников!
