– Ты и впрямь тупица, Ян! Да, Палач это говорил. Но ведь я предупреждал тебя, что он врет, чтобы сделать маневры поинтересней. И на кой черт мне понадобилось становиться сержантом? – привычно заныл Орлов. – Наверняка я тогда был пьян!
Никто не был так щедр на похвалы, как Кирилл Орлов, – когда все шло хорошо. Впрочем, он не утрачивал общительности и при противоположном варианте.
– Знаешь, сколько пройдет месяцев, прежде чем де Канцов и Береговой перестанут меня изводить? – задал он риторический вопрос.
– Много, – вздохнул де Беерс. – И каждый раз, когда они будут напоминать тебе об этом, ты не преминешь отыграться на мне.
– Тоже верно, – мрачно согласился Орлов.
Де Беерс ощущал себя полнейшей посредственностью, но, как однажды заметил Карл фон Клаузевиц, на войне даже посредственность достижение.
Прислонившись к древовидному папоротнику в ожидании конца маневров, де Беерс позволил себе отвлечься.
– Правда, здесь какая-то призрачная атмосфера? Что бы ты сделал, если бы из-за кустов вдруг появилось чудовище Франкенштейн?
– Что ты несешь? Неудивительно, что Грязный Дэ-Ка смог тебя одурачить! Чудовище Франкенштейн? Я видел этоГ фильм. У нас во 2-м взводе есть такой парень. На поверку он не такой уж крутой.
Де Беерс решил не рассказывать Орлову, что его внимание было отвлечено тихими стонами и звяканьем цепей в кустах.
Три стрелковые роты 1-го батальона значительно отличались друг от друга. 1-я рота, сформированная Полярником, славилась устрашающей эффективностью, 2-я рота – уверенной компетентностью, а 3-я рота – безумной решительностью. Причин такого расклада никто не знал.
Верещагин, Харьяло и Санмартин издали следили за маневрами.
– Ханс не менее ловок, чем Рауль, – заметил Харьяло.
– Даже более, – подтвердил Санмартин.
– Ты видел прошлой ночью Юрия Малинина? – спросил у Харьяло Верещагин.
– Наш достойный сержант шлет тебе свои комплименты и хочет знать, может ли он расстрелять старшего рядового Пригала?
– А что натворил Пригал на сей раз? – осведомился Верещагин с бледным подобием улыбки.
– Наш старший рядовой добрался до старого бака с запасом топливного спирта и решил, что это поможет ему весело провести Рождество. К несчастью, он орудовал паяльной лампой с большим рвением, нежели опытом, и у него ничего не вышло.
Старший рядовой Пригал был водителем бронемашины в штурмовой роте Палача. За свою четырнадцатилетнюю военную карьеру он десять раз получал звание старшего рядового и девять раз его лишался. Причиной последнего, как правило, были поступки, которые не стал бы совершать даже последний придурок, однако некоторые из них требовали немалой изобретательности.
