Рауль Санмартин изучал лица стоящих вокруг людей.
– Что не так, Дьякон? – спросил он Роя де Канцова.
Хотя батальон Верещагин был уникальным в том смысле, что здесь не одобряли сквернословия, как водится, не обошлось без исключения в лице Роя де Канцова по прозвищу Грязный Дэ-Ка, который с двенадцати лет был не в состоянии произнести ни одной фразы без непристойной брани.
– Это отмороженная планета, – начал он. – Сначала мы стреляли в отмороженных ковбоев, потому что те стреляли в имперцев и буров, потом мы стреляли в отмороженных буров, так как те стреляли в имперцев и ковбоев, а теперь мы собираемся стрелять в отмороженных имперцев. От всего этого голова идет кругом.
– Хочешь отсидеться в стороне, Дэ-Ка? – не без удивления осведомился Санмартин.
– И упустить возможность рассчитаться с отмороженными «черноногими»? – возмущенно воскликнул де Канцов. – Хотя если бы мы сразу начали с отмороженных имперцев, то избавили бы себя от многих хлопот.
Санмартин похлопал бойца по плечу, чувствуя, как восстанавливается его вера в человечество.
– Политика часто заставляет выбирать странных партнеров, Дьякон.
Де Канцов кивнул, поняв фразу по-своему.
– Большинство политиков отмороженные педики.
Никого не удивило, кроме, возможно, Верещагина, что батальон остался на месте в полном составе, включая капитана Тихару Ёсиду, родившегося в Киото в семье, поставляющей влиятельной корпорации надежных слуг.
– Никак не скажешь, что здесь хватит припасов на пять батальонов, – заметил старший рядовой Динкерс, окидывая взглядом главный склад имперских войск. Молодой разведчик вытянул шею, стараясь разглядеть, что лежит на верхних полках.
– Ещё бы! – с раздражением прошептал лейтенант Томас. – Адмирал Хории – хитрый старый лис. Он держит на планете только три или четыре подразделения. Остальные все еще на орбите.
– По-моему, они должны были установить снаружи охрану и сенсоры, – решил проявить сообразительность Динкерс.
– Можешь в этом не сомневаться, – заверил его Томас. – Почему, ты думаешь, мы ползли сюда на собственном брюхе?
– Для практики, – печально промолвил Динкерс, руководствуясь богатым опытом.
Томас указал на два связанных вместе пластиковых ящика.
– Сейчас я покажу тебе кое-что забавное. Это трубки для мочеиспускания, чтобы люди в бронемашинах могли писать, не останавливаясь и не выходя наружу. – Он зажег фонарь и начал нагревать металлическую ленту вокруг одного из ящиков. – В каждом ящике около двадцати тысяч трубок. Если мы заберем ящики, это нам не поможет, так как новые прибудут уже через несколько дней. А вот нагревая их таким образом, мы не повредим наружную оболочку, но размягчим внутреннюю осмотическую втулку. Половина трубок закупорится посредине, и моча хлынет прямо в штаны, стоит стрелкам в «кадиллаках» воспользоваться ими. А если интендантская служба адмирала не отличается от прочих, то они будут продолжать выдавать испорченные трубки, не обращая внимания на жалобы.
