….Ночью Марина дописывала стихи:
Будь вечно с ним: пусть верности научит
Тебя печаль его и нежный взор.
Будь вечно с ним: его сомненья мучат.
Коснись его движением сестер.
Но если сны безгрешностью наскучат,
Сумей зажечь чудовищный костер!
«Чудовищный костер» — это как? Написала, а сама не знаешь. Прожить всю жизнь и не узнать? А сны безгрешностью наскучили… Лучше себе в этом не признаваться, и тогда будет хорошо: «движения сестер, нежный взор, безгрешность…» Не сомкнув глаз, Марина встречала утро. Сергей уже на пляже, комната залита солнцем, и белая занавеска колеблется с коварной заманчивостью. Чудесное, свежее, розовое утро, но что-то в нем пресноватое, слишком покойное, как нежные супружеские объятья. Парное молоко… Как розовый «зефир» в вазочке. «Счастье пресно. Счастье — скучно. Страсть».. Страсть… Страсть…» — шептал голос Мышастого, так похожий на шум прибоя.
— Замолчи! — Марина сунула голову под подушку и сразу уснула.
«Душ раскаленных — водопой»
* * *
…Три с половиной года, начиная со встречи с Сергеем Эфроном, оказались самыми безоблачными в жизни Цветаевой.
Жизнь складывалась завидно-счастливо, и, казалось, так и будет спокойно течь по проложенному руслу. Рядом был преданный, восторженно-любящий Сережа, окруженная заботами кормилиц и нянь подрастала и радовала Аля, Молодых Эфронов принимали в литературных и театральных обществах и салонах Москвы: Сергей Эфрон и его сестры были связаны с курсами драмы Халютиной и недавно открывшимся Камерным театром и все трое готовились в актеры. Сергей даже играл на сцене студии-спутника Камерного театра. Ему пророчили хорошее актерское будущее. Марина видела в муже не раскрывшийся пока талант и поддерживала его старания.
Она всегда посещала спектакли с его участием.
— Все бы хорошо, но я так волнуюсь, Марина! — уже одетый в костюм воина из «Сирано де Бержерака», он крепко держал за руку стоявшую за кулисой жену. Подгримированное лицо выражало неподдельный ужас. Рыжий ус торчал уж очень по-гусарски.
— Бы прекрасно репетировали, да и роль крошечная — произнесете свою фразу — и бегом за сцену! Ну, Сереженька, это же смешно! Чем меньше эпизод, тем больше вы трепещете.
— С большим текстом я успеваю разыграться, расслабиться. А тут только выпалить… Пора, с Богом! — он перекрестился и нырнул на ярко освещенную сцену. А через пару минут раздался гром повального смеха, вовсе в эпизоде не предусмотренного. Сергей, бросившийся к Марине за кулису, чуть не плакал.
