Пляж был почти пуст, как и весь обозримый ландшафт — каменисто-ковыльный, сухо-полынный, раскаленный, изживший зелень и цветение. Сгорбленные человеческие фигурки уткнулись носом в песок. Люди с азартом роются в песке: им попадаются камешки, считавшиеся главным богатством здешнего края. Из них составляю коллекции, выкладывают мозаики, ими расшивают шляпы, балахоны. Ими хвастаются, вывозя в Москву или Петербург. Коктебельские сувениры — знак принадлежности к единой общности избранных натур. Верховная жрица племени — мать Максимилиана Волошина — Елена Оттобальдовна, или Пра — высокая амазонка с профилем Гете в шлеме коротких серебристых волос носит шаровары, камзол, собственноручно расшитый камнями. Она задает тон, которому следуют все обитатели «общины».
Разогнув спину, Марина разочарованно смотрела на преображение своей добычи — горстка отборных голышей, столь неповторимых там, в сырой песчаной глубине, превращалась на солнце в белесую гальку, не отличимую от россыпи ей подобных. Собрав камешки в горсть, она шагнула в воду и окунула ладонь, наблюдая за чудом возвращения красоты. Гладенькие полупрозрачные сердолики разных оттенков с прожилками, крапинами, узорами — каждый — драгоценность и в целом свете не подобрать ему пару. Если еще порыться, непременно найдется самая большая редкость — камешек с дырочкой посередине. Это — талисман, оберег. А значит — симпатии Фортуны на жизненном пути обеспечены. С ним можно загадывать все, что угодно, и ничего не бояться. Только вот попадаются они чрезвычайно редко — один на сезон и в основном всяким чудакам, в ценности талисмана ничуть не смыслящим.
— Посмотрите, пожалуйста. У вас такого, думаю, нет. — Голос прозвучал над головой, и к Марине протянулась ладонь с продолговатым, мутно-розовым, словно светящимся изнутри сердоликом.
— Вот это да! Он же просверлен! И форма правильная… — Марина рассмотрела находку, сняв пенсне. — А вы знаете, что это такое? Не догадываетесь? Это же генуэзская бусина, ей, наверно, триста лет! Вы везунчик. Не вздумайте выменять на какую-то чепуху. Самому пригодится.
Оторвав взгляд от сокровища, она заглянула в склоненное над ней лицо и словно обожглась — отвела взгляд: вот уж где настоящий клад! На узком овале бледного лица — небесной голубизны сверкающие глаза, обведенные лиловатыми тенями. Все это в ореоле разметанных ветром прядей густых светло — каштановых, выгоревших на солнце волос… Совершенный рыцарь печального образа. — Марина заглянула в прозрачные глаза совсем близко, пыталась понять загадку их грусти.
