Молодая женщина ухватилась за эту неожиданную надежду и решила в тот же вечер отправиться в указанный храм. Муж ее уехал в Саис для инспектирования войск и его ждали лишь через несколько дней. Итак, Нуита была совершенно свободна. С наступлением вечера, в сопровождении кормилицы, она села в носилки и приказала нести себя в храм Сохмет.
Храм этот был очень древнее святилище, обнесенное высокой оградой, бронзовые ворота которой были закрыты. Узнав имя и сан посетительницы, привратник тотчас же впустил носилки. Нуиту принял старик-жрец и проводил царевну в сад, прилегавший к храму.
Там находился священный пруд, который окружали семь гранитных статуй богини с львиной головой. Гигантские тени, отбрасываемые статуями этого странного божества, были особенно чудовищны при ярком свете луны, серебром отливавшей на гладкой поверхности воды.
Нуита простерлась и совершила возлияние вина и воскурение ладаном, умоляя богиню быть к ней благосклонной, дозволить ей вопросить прорицательницу.
Узнав желание царевны, жрец охотно согласился исполнить ее просьбу и провел Нуиту к храму. У одной из стен было нечто вроде искусственного грота, наполненного тяжелым сернистым запахом. При свете висячей лампы Нуита увидела, что с одной стороны стоял каменный жертвенник, а с другой чернело закрытое металлической решеткой отверстие. В глубине ниши виден был четырехугольник, сделанный из какого-то черного вещества, блестящий и полированный как зеркало.
Около жертвенника сидел старый жрец, которому проводник передал царевну, а сам удалился.
Нуита изложила свое желание видеть прорицательницу и принесла в дар богине мешок золотых колец. Тогда жрец вышел из грота через скрытую за жертвенником дверь, и через несколько минут вернулся в сопровождении стройной, бледной и страшно худой девушки. Длинные, черные волосы ее были распущены; шею украшало бесчисленное число амулетов; лицо выражало покорность. Устало, тусклым и равнодушным взглядом, девушка эта поднялась на ступени и, вытянув руки, наклонилась вперед. Жрец взял небольшой треножник с горящими угольями и бросил на них какой-то порошок, который с треском сгорел. Затем, он мерно запел какой-то монотонный гимн.
Несколько минут спустя, желтоватые и синеватые огни брызнули из колодца; длинными языками пламя, казалось, лизало лицо прорицательницы. Затем клубы дыма окружили ее таким густым покровом, что на минуту совершенно скрыли из глаз царевны.
Когда дым рассеялся, наполнив грот острым запахом серы, царевна увидела, что прорицательница все еще стояла на прежнем месте, но только тело ее как-то странно откинулось назад; лицо было страшно искажено, глаза выходили из орбит и пена появилась на губах.
