- Я; Дилефруз-ханум, - начал он, - не из породы каких-нибудь слабоумных неудачников. Мне еще никогда не приходилось нуждаться в еде или деньгах. Ты ведь знаешь, сейчас война. Людям живется несладко. Мне же, слава Аллаху, жаловаться не на что. Я - обыкновенный проводник, но живу куда лучше многих своих начальников. Да благословит Аллах память того, кто придумал вагонные колеса. Пока они вертятся, я буду как сыр в масле кататься. Если б только не вот эта проклятая штука. Рахман с силой хлопнул себя по выпяченному животу, - стал бы миллионером.
Рахман вторично наполнил рюмку, выпил и продолжал:
- Клянусь твоей дорогой жизнью, Дилефруз-ханум, одна только у меня забота: нет в доме женского глаза. Ну, скажи, куда это годится? Прислугу держать не могу. Боюсь соседей. Мало ли что подумают и скажут... А будет в доме законная жена, кто меня упрекнет? Не так ли, душа моя?
Дйлефруз кивнула головой. Рахман все больше распалялся.
- Не думай, что я хвастаюсь. Я - дальновидный предусмотрительный человек. Клянусь твоей драгоценной жизнью, не лгу. Да не пойдет мне впрок этот хлеб, который мы едим... Да, да, я очень, дальновидный человек.
Дилефруз слушала, и маленький, невзрачный мужчина вырастал в ее глазах, превращался в самого умного и сильного человека в мире.
Рахман поднял бутылку и с мольбой посмотрел на Дйлефруз.
- Послушай... Может, выпьешь немного?
Дйлефруз кокетливо поджала губы и опустила ресницы.
- Ну, ради меня, Дилефруз-ханум.
Хозяйка улыбнулась:
- Хорошо, раз ты так просишь, выпью немного... Только ради тебя... Но боюсь, утром просплю и опоздаю на работу.
Дйлефруз принесла для себя рюмку. Рахман наполнил ее.
- Опоздаешь на работу? Не бойся. А я на что? Думаешь, у меня нет своих людей? Клянусь твоей драгоценной жизнью, один мой дружок, доктор, может дать тебе больничный лист на целый год. О чем беспокоишься?
Стоит мне попросить этого друга, он живого человека представит в справке мертвецом.
Рахман говорил с большим жаром и даже вспотел. Он достал платок, вытер лоб, шею. Затем поднял рюмку.
- Выпьем, Дилефруз-ханум, за наше будущее! За наше общее счастье.
- Будь здоров.
- Будь здорова, душа моя.
Чокнулись. Выпили. Дйлефруз сморщилась. Рахман быстро отрезал кусочек яблока и протянул ей.
Воспользовавшись паузой, Дйлефруз встала из-за стола, подошла к окну и открыла крышку старого патефона.
- А как ты относишься к музыке?
- К. музыке, говоришь? Очень люблю наши старинные песни. И еще мне нравится мугамат*.
